Поездка Сэнди в Нью-Йорк стала следствием события, произошедшего около месяца назад, когда Эми позвонила обезумевшая Мона.
– Я не хочу беспокоить тебя, Эми, но мои ребята находятся в каком-то мотеле под Вашингтоном. Они не могут точно сказать, где. Этот сукин сын, мой бывший муж, бросил их! Он взял их в Вашингтон в первый раз после развода. Только папочка и дети. Они так волновались, так радовались, всю неделю «папа то, папа се», можешь вообразить! Так вот, Брент привез с собой подружку, задница! Слава Богу, что я была дома! Зазвонил телефон, Мелисса. Они сидят одни в комнате этого блядского мотеля… Ой, извини, Эми.
Мона знала, что Эми ненавидит подобные ругательства.
– Все нормально. Какой у них номер?
Сэнди поехала с ней за детьми. Вернувшись домой, Сэнди более чем хорошо управилась с ситуацией. Она развила бурную деятельность, разогрела пиццу, приготовила настоящий торт из мороженого, включила свой магнитофон, расстелила на полу спальни перины и одеяла, чтобы спать всем вместе.
Не удивительно, что дети обожали ее. Глядя на них, Эми думала, не лишила ли она свою единственную дочку любви братьев и сестер. Но Лу решил – достаточно одного ребенка. Эми хотела бы иметь еще детей, однако, как всегда, уступила желаниям мужа.
Не удивительно, что потом, когда тетя Мона позвонила поблагодарить Хамфризов и спросить Сэнди насчет пожеланий о подарке ко дню рождения, мгновенным ответом Сэнди было желание поехать в Нью-Йорк. Эми запротестовала, это будет обременительно для подруги. Мона заверила, что это для нее удовольствие, а Мелисса и Грег без ума от предвкушения подобной радости. Лу поддержал дочь, Эми пора перестать относиться к Сэнди, как к младенцу. Девочке пятнадцать. Лет сто назад она могла бы быть уже замужем и иметь собственных детей. «И умереть в тридцать», – подумала Эми, но не произнесла вслух.
Дело не в том, что она относилась к Сэнди, как к малышке. Эми просто ужасалась собственной несостоятельности перед лицом не по годам вольного поведения дочери. Она не рассказала Лу, что обнаружила их девочку с парнем из школы, валяющихся совершенно голыми в кровати Сэнди. Музыка ревела так громко, что детки не услышали, как она вернулась домой. Сэнди клялась, будто мальчик дал ей сигарету с марихуаной, а она не знала, что делает, но никогда в жизни не сделает это снова, и заставила Эми пообещать на Библии не рассказывать отцу.
«Ну что, опасаешься меня?» – поддразнивала улыбка, когда Эми разгребала беспорядок и собирала грязное белье Сэнди на полу в ванной и под кроватью.
Всегда ранняя пташка, Эми любила заниматься домашними делами до того, как встанет Лу. Фотоальбом Сэнди лежал на маленьком белом кресле-качалке вместе с ее плюшевым медведем. Эми приостановилась, чтобы посмотреть, как росла ее дочь от пищащего комочка до шаловливой баловницы, через периоды выпавших зубов, острых коленок, первого велосипеда, школьных театральных постановок. Последние снимки сделаны во время недавнего визита Мелиссы и Грега.