Людка машинально покосилась на свою серую ангорку, вскрикнула:
— Марыська! Какая же ты все-таки зануда!
И расхохоталась.
Тотчас раздался условный стук в дверь — у Римки кончился урок.
— Все ржете, — укорила она нас и, вдвинув стул между нами, с тяжелым вздохом опустилась на него.
— Анекдот! С опоздавшего — штрафной анекдот! — накинулись мы, по обычаю.
Она подняла голову, и мы примолкли. В лице ее явно читались гнев, печальная решимость и даже какая-то обреченность.
Повисла тревожная пауза.
— Обозвали бабушкой! — наконец доложила она. — Как вам?! Какая-то сволочь в маршрутке! «Бабушка, залезайте быстрей!» Еще и пихнула сзади!
И она обвела нас пылающим, как написали бы в женском романе, взглядом.
— Так сзади же! Сзади мы все одинаковые! — утешила Людка. — Главное, чтоб спереди различали!
— А ты б ее сама пихнула, — предложила я.
— Хотела! Верите — хотела?! — закричала Римка.
Мы дружно закивали.
— Профессия проклятая… воспитание… как ядро, к ноге привязанное… А между прочим, в прошлом году мне еще совали на улице рекламу туши! — яростно сверкнула она глазами. — Такая девчонка… как ее? Промоутер!
— Да зачем тебе тушь? Ресничищи — во… — пожала плечами Людасик. — Да ты вроде бы ею и не пользуешься?
— Из принципа купила! — гордо объявила Римус, все-таки постепенно успокаиваясь и принимаясь за чай.
— Все мы тут дамы неопределенного возраста, — примирительно заключила я. — Жертвы народного образования.
— Ну уж! Не очень-то ты похожа на жертву, — вскользь заметила Людасик, — особенно последние дни!
Повисла новая пауза.
Римка подняла голову и уставилась на меня во все глаза. И уронила ложку.
— Марыся… точно! — тихо завопила она. — Ты что это?! Людка, смотри на нее! Тридцать лет, не больше! Марыська! Колись, ну?! Что у тебя? Кто?
— Новая работа у меня, вот кто! У-хо-жу! — пропела я. — Не завтра, конечно… Но, в общем, меня уже пригласили! В интересный, молодой, творческий коллектив с преобладанием мужчин! Не ожидали?!. А между прочим, тебе, бабушка Римус, сейчас по выражению лица — четырнадцать, не больше! Скажи, Людка?
И мы с Людмилой опять расхохотались.
Особнячок был самый заурядный — низенький, кирпичный, с крохотным крылечком и серой железной дверью.
И тем не менее именно здесь располагался могущественный спонсор журнала. И сегодня мы несли ему рукопись первого номера.
Настроение у всех было торжественно-нервозное.
Почти всю дорогу шли молча. Холодно и отъединенно ото всех, без единого слова шествовали под руку Жора и Томик. Я заметила, что Томик ступает чуть впереди, ненавязчиво направляя своего рослого и представительного спутника. Возможно, она лучше знала дорогу?