„Прошла бы, – тихо сказал внутренний голос. – Ты почти сделала это“.
„Да. Я не просто прошла. Я подумала о том, что глупая тетка орет на весь переход из-за ерунды, и мне хотелось, чтобы она замолчала, потому что ее крик раздражал меня. Что со мной? Что со мной случилось?“
Не думая о том, как она выглядит, о том, что пуховик будет грязным, что нужно торопиться к Маше, Катя горько расплакалась, уткнув голову в колени.
Такой и увидел ее Андрей Капитошин, возвращавшийся домой на метро первый раз за последние три месяца и проклинавший на чем свет стоит глухие московские пробки, о которых сообщил ему вездесущий Яндекс.
Эмма Григорьевна и Алла Прохоровна сидели в кафе, потягивая невкусный зеленый чай. Одна не любила кофе, вторая слишком заботилась о своем здоровье.
„С чего бы начать? – Шалимова пристально взглянула на Эмму Григорьевну, поколебалась секунду. – Нужна она мне, нужна! Без нее ничего не получится“.
Орлинкова широкой ладонью поправила и без того безупречную прическу – гладкие блестящие волосы лежали ровно, волосок к волоску. Короткое каре шло Эмме Григорьевне, придавало ей солидности и благородства, но Шалимова вдруг представила ее с длинными распущенными волосами, и Орлинкова тут же превратилась в простую бабу с самым обычным лицом. „Хороший парикмахер для женщины – находка, я всегда это говорила!“
Она уже подготовила вступительную фразу, как вдруг Эмма Григорьевна привстала со стула.
– Гляньте, Алла Прохоровна. Кто там стоит? Уж не Кочетова ли?
Она ткнула пальцем в окно, и насторожившаяся Шалимова, проследив за ее пальцем, увидела на противоположной стороне улицы Снежану, которую держал под локоть какой-то тип. Девушка смотрела по сторонам, и лицо у нее было напряженное. Белая челка торчала, как сено, из-под кокетливого берета, и пару раз Кочетова нервным движением провела по ней пальцами, пытаясь придать волосам приличный вид.
Мужик рядом с Кочетовой был на полторы головы ниже ее, широкоплеч, коренаст, с кривыми ногами „колесом“ и неприятной физиономией.
– Ишь ты, ухарь какой, – пробормотала Орлинкова.
Алла Прохоровна мысленно согласилась с ней. Спутник Снежаны и впрямь был ухарем.
– Какой-то он… уголовный, – поморщилась она, глядя, как ухарь одергивает короткую, до пояса, кожаную куртку и снова берет Кочетову под руку хозяйским жестом.
– Приблатненый молодой человек, – хмыкнула Эмма Григорьевна. – Совсем не пара нашей красавице.
– Смотрите, смотрите, он ее ведет!
Спутник Снежаны, видимо, устал ждать и решительно повел ее за собой прочь от дороги, и вскоре странная пара свернула за угол дома.