– Еще раз увижу около своего дома – посажу, – веско пообещал Катеринин папаша и захлопнул дверь перед носом ошеломленного Игоря.
В последнюю секунду тот успел заметить за папашей курчавую башку и маленькие глазки, с ненавистью глядящие на него. Свадьба накрылась.
Из подъезда Катиного дома Горгадзе вышел с намерением мстить хитро и изощренно. Но вскоре узнал, что Эля с мужем уехали в другой город.
Спустя несколько лет они вернулись, однако к тому времени Игорь выкинул из головы планы мести, поскольку полностью переключился на новую стезю – он начал писать. И не просто писать, а писать вдохновенно, от души, развив одновременно бурную деятельность по проталкиванию своих опусов.
Сестру он искренне жалел. Игорь хотел с ней поговорить, но Боровицкий не пустил его даже на порог. Более того – после его неудачного визита Горгадзе отказали в толстом литературном журнале, куда уже почти гарантированно взяли один его опус и даже обозначили гонорар. Знакомый намекнул Игорю, что это дело рук Боровицкого, у которого повсюду связи и свои люди. Если «похищение» сестры Горгадзе еще мог простить, то несостоявшуюся публикацию – никогда! С тех пор все его несчастья принимали облик Боровицкого, и чем дальше, тем больше Игорь ненавидел мужа сестры. До самой ее смерти он так и не смог даже поговорить с ней, хотя не раз пытался. После ее похорон Игорь стоял у могилы и старался вспомнить лицо сестры, но в памяти всплывала только ее улыбка – детская, мягкая. А еще – как она кивала головой, когда он жаловался на родителей. И больше ничего.
* * *
– Глеб говорит, что его дядя, то есть Горгадзе, очень любил сестру, – сообщила вечером Даша Максиму за ужином. – После ее смерти он им обоим, Глебу и Олегу, звонил и даже встречался с ними.
– А откуда Глеб знает эту историю? – нахмурился Максим. – Кто ему рассказал?
– Не знаю, – пожала плечами Даша. – Я как-то не спросила. Понимаешь, момент был такой удобный – он рассказал, а я сразу хвать Прошку за шкирку и в подъезд. Только крикнула ему, что позвоню, и все.
– Вот самое главное ты и не узнала, – упрекнул жену Максим, ставя тарелку в раковину. – Если ему Горгадзе рассказал – одно дело. А если сам Боровицкий – то другое. Ладно, фиг с ними. Что в пансионате нового?
Даша подробно рассказала. Максим покачал головой и вышел из-за стола.
– Ну и ну… – хмыкнул он, принимаясь за мытье посуды. – Значит, во-первых, Боровицкий и репетиторша знали друг друга раньше. Горгадзе признался тебе в убийстве Боровицкого, во-вторых. В-третьих, за тебя почему-то заступился… как его…