Он свалился под дерево и задремал.
Проснулся он от того, что кто-то заворачивал его в паутину. Продрав один глаз, Бильбо увидел какого-то странного мужика, и у того тоже была шерсть на лапах.
«Наверно, он тоже хоббит», — подумал Бильбо.
Вот только лап у странного мужика было не то шесть, не то восемь.
— Ты кто? — спросил Бильбо.
— Я — Спайдермен, — ответил мужик. — Я тут пауком работаю. А вот кто ты?
Бильбо задумался. Как раз этого он и не мог вспомнить.
— А я — хоббит… Или всё-таки Хогбен? нет, пожалуй-таки, хоббит. И зовут меня… кажется, Фродо, но точно не помню.
— Хорошо, что ты вовремя очнулся, Бильбо, — сказал паук. — Ещё минута, и ты бы уже не мог шевельнуться, и не потому, что я тебе впрыснул бы яд, а потому, что фамилия у тебя — Бэггинс.
Бильбо отшвырнул паука ударом карате, выхватил кинжал и ловко перерезал ствол дерева, к которому был привязан. Немного позже, до него дошло, что перерезать паутину было бы не в пример легче.
Если бы паук знал, что ему грозит, он точно бы сделал харакири, но пока он тормозил, дерево упало ему на голову, выбив к чёртовой матери отсутствие мозгов.
Когда Бильбо окончательно протрезвел, был уже день.
— Понял? — сказал он мёртвому пауку. — Я когда хоббит, а когда и беспощаден. А тебя, — обратился он к острой железяке, — я буду называть Жалом.
— Служу Советскому Союзу! — обрадовался кинжал. [6]
С похмелья у хоббита дико болела голова. Он решил пойти похмелиться, а заодно и гномов поискать. Лихолесье хоббиту совсем не нравилось, он страдал мигренью и ностальгией.
Гномы висели на ветках, упакованные в паутину. Их забрали, когда они были под мухой, а где мухи, там, само собой, и пауки. Они уже мысленно прощались с жизнью, Гэндальфом и золотом Смога (которое они по непонятным причинам считали золотом гномов). Спасения не было.
И тут вдруг появился кто-то, слегка похожий на хоббита, только невидимый и с Кольцом Всевластия на пальце. Гномы встрепенулись. Бомбур, избитый и исщипанный пауками, жалобно повизгивал.
«Бедняга, — подумал Бильбо. — Его тоже мучает ностальгия».
Со скуки, он стал кидать камешки, попадая почему-то исключительно в пауков. Те страшно огорчились и даже забыли про гномов. Про хоббита они забыть не смогли, хотя и очень старались.
— Старый паук
Взгромоздился на сук
И не видит меня
И вообще ни… чего.
— пел Бильбо.
Пауки бросились его ловить. Бильбо оставил им записку: «Ушёл на Северо-Запад (в трёх томах). Буду к обеду. Бильбо.» И, пока пауки обшаривали весь Северо-Запад, освободил всех гномов и бабочек, попавших в паутину.
Пауки всё же догадались, что их обманули, и бросились в погоню.