Хаблак с любопытством посмотрел на Осташевича. Глаза, правда, еще мутные, вероятно, вчерашний или сегодняшний утренний хмель окончательно не выветрился, но какие-то признаки разума уже пробиваются. Предупредил строго:
– Окончательное обвинение, гражданин Осташевич, будет предъявлено вам в самое ближайшее время – после выяснения некоторых обстоятельств. А сейчас могу сообщить, что вы задержаны на основании… – он говорил все, что полагается в таких случаях, с удивлением наблюдая, как какая-то глуповато-блаженная улыбка растягивает лицо Рогатого. Закончив, услышал в ответ:
– Вот это врезал, начальник, статья такая-то Уголовного кодекса… Слова-то какие, аж за душу берут!.. Давно не слыхал и соскучился…
– По кодексу? – не удержался от иронии Хаблак.
– По дружескому разговору со следователем. Где еще увидишь интеллигентное обхождение?
«А он нахал». – Отметил Хаблак и решительно оборвал Осташевича:
– Зачем вы вошли в тридцать седьмой дом на Черешневой?
– А для дружеского разговора, – широко усмехнулся тот. – Я, начальник, соскучился по дружеским разговорам.
– То есть, вы хотите сказать, что давно знали Булавацкого и хотели поговорить с ним?
– Я этого не говорил. Откуда мне этого фуфло знать? Видал я его в гробу… – Вдруг до него дошло, как близко это слово к истине, и запнулся. – Ну, поговорить захотелось…
– Разговор, за который Толик пообещал заплатить четыреста тысяч? – уточнил Хаблак.
– Какой Толик? – округлил глаза Рогатый, изображая сильное удивление.
– Вот что, – резко сказал Хаблак, – довольно дурачком прикидываться! Вы говорили…
– С перепугу… С перепугу. Я… Не знал, что и говорю… ну и выдумал про Толика.
Хаблак перегнулся через стол. Начал молча и с интересом рассматривать Рогатого. Пауза затягивалась, и наконец Осташевич не выдержал:
– Ну, чего не видали?
– Не видел, – подтвердил Хаблак. – Таких бесстыдных лжецов. И чем тебя приворожил этот Толик?
– Никаких Толиков не знаю. Я же говорю: испугался…
– Давай порассуждаем вместе, – предложил Хаблак. – Все равно статья тебе светит…
Осташевич оживился:
– Статья от статьи разнится… количеством лет… А мне лишнего получать не хочется…
– Молодец, – поддержал Хаблак, – ты молодец и хорошо соображаешь. Но есть одна неувязочка…
– Какая?
– Когда входил в дом, ты позвонил? Или, может, постучал?
– А дверь была не заперта, – немного подумав, ответил Осташевич. – Я дернул, она и открылась.
– Все равно нехорошо заходить без разрешения, – не одобрил Хаблак. – Но мы с лейтенантом видели, как ты отпирал дверь отмычкой. У нас есть акт, согласно которому у тебя во время задержания найден набор отмычек. На замке, конечно, сохранились царапины, и экспертиза все точно установит, – что же получается? Кто поверит, что вор-рецидивист заходил в чужой дом для дружеского разговора? Хотел обокрасть квартиру, и только случай помешал тебе, так? Этого достаточно, чтобы возбудить уголовное дело и задержать тебя.