— Не мусори, парень! — Луиза наклонилась и подняла картонку. Взглянув на рисунок — золотистый фламинго на розовом фоне — она невозмутимо проговорила: — Приятное местечко… я там была один раз…
— Что?! — переспросил Павел, уставившись на нее. — Вы знаете это место? Вы бывали там?
— А что такого? — Луиза пожала плечами. — Мой бывший муженек, не к ночи будь помянут, сводил меня туда как-то раз, вскоре после женитьбы. Там играют джаз… скучновато, но уютно. Хотя по мне в «Слоне и корзине» гораздо веселее.
— Странная визитка, — продолжал Павел. — Ни названия на ней, ни адреса…
— Они это специально, чтобы не привлекать случайных людей. Порядок у них такой — пускают только завсегдатаев и их друзей, ну и дают им такие карточки, чтобы следующий раз сами могли прийти.
— А что это за заведение, где оно, как называется?
— Ну, парень, ты даешь! — усмехнулась Луиза. — Это же я у тебя нашла их визитку! Это клуб «Золотой фламинго», на «Олд-Вик», недалеко от Стрэнда…
Павел заторопился. Луиза вздохнула, но не стала его задерживать. Она вывела своего странного гостя через заднюю дверь и объяснила, как дойти до улицы, на которой можно поймать такси.
Через полчаса Павел проехал по Флит-стрит, по Стрэнду и выехал на «Олд-Вик». Водитель остановился неподалеку от знаменитого театра с тем же названием и сообщил:
— Приехали, сэр. Вот он — клуб «Золотой фламинго».
Павел расплатился и подошел ко входу.
Перед дверью стоял рослый афробританец в удивительно элегантном пальто. Он выжидательно улыбнулся Павлу и осведомился:
— Вы что-то ищете, сэр?
Вместо ответа Павел протянул ему розовую визитку.
— О, прошу вас, сэр! — Швейцар распахнул перед ним дверь. — Значит, вы уже бывали у нас! А мне, видать, пора на пенсию — я вас не вспомнил! — И он удрученно покачал головой.
Зал, куда он вошел, напоминал пещеру. Золотистые светильники свисали с потолка, как сталактиты. Или сталагмиты, Павел всегда путал направление. Они горели тусклым, приглушенным светом, едва освещая столики в глубоких нишах и создавая интимную и немного таинственную атмосферу. Чуть в стороне, на небольшом возвышении, стоял белый концертный рояль, за ним сидел чернокожий пианист и негромко наигрывал какое-то классическое джазовое ретро. Кажется, эта композиция называется «Осенние листья».
Павел выбрал столик подальше от эстрады, сел в самый темный угол, чтобы не было видно его помятого лица. Официант возник рядом неслышно, протянул меню.
В зале было прохладно, как в настоящей пещере, внутри у Павла зародилась противная мелкая дрожь, вспомнилась черная ледяная вода, в которой он против своей воли вынужден был искупаться накануне, отвратительно заныли ушибленные части тела. Хорошо бы выпить чего-нибудь покрепче, чтобы унять дрожь, пока она еще не вышла наружу. Официант забеспокоится, если его начнет трясти, как больного пляской святого Витта.