Однако еще больше он забеспокоится, если Павел закажет неразбавленное виски в такую рань. Принесет, конечно, однако будет присматриваться, наблюдать издалека, запомнит его, а учитывая несвежую одежду и побитый вид, сразу же заподозрит неладное.
В результате таких раздумий Павел заказал кофе — большую чашку и погорячее.
Пианист покончил с «Листьями» и исполнял теперь «Летнюю пору» Джорджа Гершвина, откинувшись на стуле и прикрыв глаза, как это делал незабвенный слепой пианист Эррол Гарнер. Павел вроде бы ненароком выложил на стол розовую карточку с силуэтом фламинго и задумался, потягивая кофе.
Зачем он сюда пришел? Затем, что ему некуда больше идти. Старик погиб, а ему срочно нужно получить информацию. Кто были эти трое, которые хотели отбить его у людей шейха? Русские, это несомненно, явно профессионалы, хотя… профессионалы не устраивают такого шума в приличной европейской стране, где полиция занята только тем, что день и ночь охраняет своих добропорядочных граждан от посягательств на их покой и мирный сон по ночам. Профессионалы действуют тихо, незаметно и аккуратно.
У них случился форс-мажор, понял Павел. Тот погибший араб никак не должен был узнать главного, он назвал его Абдул Касимом. Под этим именем русский работал на Востоке, стало быть, он из спецслужб, только вот откуда именно? И как они вышли на него, Павла? Так же, как и на старика, тут же ответил он себе. Старик был опытным и осторожным, не зря продержался на такой опасной работе много лет. И все же его обошли. Это наводит на нехорошие мысли: старика сдал тот, кому он полностью доверял. И он, Павел, не нашел ничего лучше, как притащиться сюда по наводке того же самого старого резидента. И теперь торчит тут совершенно беспомощный, у всех на виду, и ждет непонятно чего. И сколько можно так сидеть?
Кофе остыл, Павел махнул официанту, чтобы принес еще. Чернокожий пианист расправился с предыдущей мелодией и заиграл такое же ретро, но чуть поживее. По такому случаю он мобилизовался, открыл глаза и даже начал вполголоса подпевать мелодии — впрочем, Эррол Гарнер тоже так делал.
Павел взглянул на часы. Прошло минут сорок с тех пор, как он уселся за столик. Пора было уходить.
И в этот момент за столиком стало совсем темно, потому что и без того тусклый свет заслонила высокая женская фигура.
— Привет, — сказала она негромко, — могу я присесть?
— Разумеется. — Павел смотрел на незнакомку в ожидании и не пытался это скрыть.
Пока он видел только стройный силуэт и пышные волосы. Официант услужливо подвинул стул и включил настольный светильник.