Кремль в Симбирске был деревянный. Называли его "Рубленый городок". Стоял он в центре города на "венце" Симбирской горы, то есть на самом высоком месте. Ров, вал вокруг городка. По углам боевые башни.
За стенами кремля и укрылся воевода Иван Милославский. С ним были верные ему стрельцы и дворяне.
Взяв Симбирск, Разин тут же начал и штурм кремля. Понимал Степан Тимофеевич, что не будет в Симбирске полной победы, не двинуть походом дальше, пока воевода Иван Милославский сидит в кремле.
– Эх бы, с ходу, единым махом!
Пошли на стены разинцы ещё в темноте.
– На приступ! На слом! - прокричал Разин. И словно открыл плотину.
Потекли отряды и слева и справа. Земля загудела от топота ног.
– Не трусь! Поспешай! - неслись команды разинских сотников.
И вдруг рядом с Разиным, у самого правого уха, да так, что Степан Тимофеевич вздрогнул, прогремел молодецкий голос:
– Наша вашим не уступит!
И тут же, но уже с другой стороны, с левого уха, те же слова, но ещё зычней:
– Наша вашим не уступит!
Две ватаги обтекли Разина, чуть не сбив атамана с ног.
– Ну и лешие! - ругнулся Разин. Затем улыбнулся. Темнота укрывала бегущих. Но удальцов он признал.
Было это ещё в Царицыне. Во время ремонта царицынских стен.
– Не ленись! Поспешай! - неслись команды разинских сотников.
Степан Тимофеевич ходил, наблюдал за работой. Вдруг рядом с Разиным, прямо у правого уха, гаркнуло:
– Наша вашим не уступит!
И в тот же момент, но уже с левого уха, словно эхо, в ответ:
– Наша вашим не уступит!
А потом и справа и слева:
– Берегись, атаман!
Разин мотнул головой налево, направо. Видит, бегут две ватажки. В каждой человек по двадцать. Тащат огромные брёвна. Состязаются, кто первым с брёвнами к стене добежит. Несутся, и каждый кричит:
– Наша вашим не уступит!
– Сама пойдёт, сама пойдёт...
– Наша вашим не уступит!
– Сама пойдёт, сама пойдёт...
Залюбовался Степан Тимофеевич. Парни статные. Красивые, один к одному. Богатыри русские.
Вторая встреча произошла у них под Самарой: переправлялись разинцы с одного берега Волги на другой. На той стороне горели костры, варились для разинцев щи и каша.
Плыл Разин в челне, вдруг слышит с правого борта:
– Наша вашим не уступит!
Только повернул Степан Тимофеевич голову направо, как тут же ударило слева:
– Наша вашим не уступит!
Состязаясь между собой, разинский чёлн обходили две лодки. Признал Степан Тимофеевич молодцов. И те опознали: