По щекам Люси потекли слезы.
– Марни, ты ведь единственное, что у нас осталось.
– Это не объяснение. Если она не хотела говорить правду, то могла бы просто молчать. Ведь могла она просто ничего не говорить!
– Наверное, ей хотелось, чтобы ты была на её стороне.
На этот раз на лестнице действительно послышались шаги, в кухню вошла Дорин.
– Мне приснился такой ужасный сон… Господи, Марни, ты же белая, как мел!
Похороны были назначены на два. Дядя Стивен приехал в половине первого. Мы с ним не виделись четыре года. Он был уже не так красив, как раньше, каким я его помнила, но вот улыбка осталась прежней, и серые глаза тоже.
Похороны прошли как во сне. Нас было семеро. Шесть венков. Один Дорин заказала от меня. Она сама все и организовала.
Я подумала, что меня тоже следует похоронить. Или, пойти куда-нибудь и отметить это событие. Но я не буду такой осторожной, как мама. Какого черта! Мужчинам не придется стучать мне в окно. Дверь будет открыта настежь.
Как раз перед тем, как выходить из дома, меня опять стошнило, но потом я пришла в себя и даже чуть не покатилась со смеху в церкви, но сдержалась. Да и смешного ничего не было. Церковь стояла на холме. Название я забыла, но со двора были видны крыши домов. Море лежало голубым блюдцем с отбитыми краями. На западе я различала крыши Плимута, здание ратуши и торговый центр.
Интересно, что делает Марк? Я впервые вспомнила о нем с тех пор, как приехала. Теперь никто за мной не погонится, ведь я ничего не украла. Меня не хватятся до завтрашнего утра. А к тому времени ещё есть возможность оказаться во Франции.
Но стоит ли бежать во Францию? Ведь после этой смерти я впервые стала по-настоящему свободна.
Дядя Стивен совершенно поседел, хотя был моложе мамы лет на пять-шесть. Они совсем не походили друг на друга, правда овал лица был одинаковый. Господи, а я ещё живу! Зачем? Он-то почему мне не сказал?
Теперь я вспомнила, что крикнула та девчонка из школы, Ширли Джеймсон, из-за чего тогда началась драка. бросилась на нее, размахивая кулаками. Она сказала: «Ишь, нос задирает! А у самой мать шлюха, да ещё убийца!».
Значит, Ширли была права. Невольно задумаешься: ребенком тебе скажут что-нибудь и ты поднимаешь бурю, но потом выясняется, что это правда. А я боялась признаться маме, что украла немного денег, чтобы получше устроить её жизнь! Тут я действительно расхохоталась, но все сошло за кашель, и на меня никто не обернулся. А священник все говорил:
– Прах к праху, пыль к пыли. Ежели не примет её Господь, пусть возьмет дьявол.
Да нет, не мог он так сказать. Мне послышалось, я схожу с ума… Ну ясно, я сошла с ума. Ведь так случилось с Эди Элмер. А я её дочь, плоть от плоти. Только вместо того, чтобы любить мужчин, я их ненавижу. Не выношу и мысли, что они меня коснутся. Клин клином?