— Ваше величество и есть государь.
— Верно, — ответил царь.
Ждёт Николай I, что сейчас закричат «ура!»
Однако никто не крикнул.
Ждёт вторую минуту царь.
Снова кругом молчание.
Неловко царю уходить без «ура». Хоть сам ты возьми и крикни.
— Ура! — закричал Николай I.
Один из толпы ответил.
— Ура! — повторил государь.
Ответили сразу трое.
— Государю ура! — в третий раз закричал Николай I.
Теперь уже крикнули многие. Дружно неслось «ура!» За первой волной вторая.
«Наконец-то неумные поняли», — самодовольно отметил царь. Повернулся, пошёл от толпы. И только теперь увидел. С той стороны Невы, прямо по льду, сокращая дорогу, на Сенатскую площадь, на помощь к восставшим, торопились солдатские роты. Им и кричали сейчас «ура!».
Скривилось лицо Николая I. От обиды и злобы дёрнулось. А тут ко всему какой-то шутник бросил снежок в государя. Метко пульнул, паршивец. Между лопаток как раз попал.
— Припечатал, припечатал! — выкрикнул кто-то. — Государев поставил знак.
КАКОЙ ГРЕНАДЕРСКОЙ РОТЫ?
Двое дворовых крестьян из-под Луги Фёдор Рытов и Африкан Косой с барским обозом прибыли в Питер.
Остановился обоз где-то в конце Галерной. Видна отсюда Сенатская площадь. Видны и войска и народ. Бросив на улице сани, побежали крестьяне на площадь, смешались они с народом.
То тут, то там раздаются возгласы:
— Долой Николая! Даёшь Константина!
— Конституцию! Конституцию! — кто-то кричал.
А вот и вовсе кинжальный голос:
— На плаху царя, на плаху!
Слово за словом, слово за словом — разобрались вскоре Фёдор и Африкан, что происходит сейчас на площади, что и к чему.
— Ну и ну, Африкан. Значит, они за волю.
— Выходит, что против бар.
— Так это и наше дело.
Переглянулись крестьяне:
— Давай на подмогу!
Выбирают, к кому бы поближе стать. Облюбовали солдатский изгиб в каре. Туда и направились.
— Дозвольте, — обратился к солдатам Фёдор.
— Ух ты, никак, пополнение!
Рассмеялись солдаты:
— Какого, скажи, полка? Какой гренадерской роты?
— Лужские мы, — отвечает Фёдор.
— Барона Рейндорфа, — сказал Африкан.
— Калужские, лужские, баронские, графские — наши, короче. Давай становись.
Сразу пошли вопросы, как в деревне, очень ли барон лют, что говорят мужики о земле и воле.
Что говорят? Исстрадались совсем мужики — дай ты им только призыв-сигнал, сразу на бар подымутся.
Заметили люди на площади, что два мужика к солдатским рядам пристроились, тоже поближе к восставшим двинулись. Обступили они солдат. Но тут подошёл офицер:
— А ну отойди в сторонку.
— Как так?
— Мы тоже с вами. Мы заодно!
— Нам бы вместе, так силы больше!
— Ступайте-ступайте, — стал оттеснять офицер.