Напротив замерла женщина. По виду работница. Солдатка ли, вдовая? Косынкой худобу на лице прикрывает. Рядом два малолетка — два тоненьких, в тростиночку, тельца. Держат за юбку мать, жадно глядят на конину.
Хотел пройти матрос. Да что-то его удержало.
Глянул на женщину, глянул на мальчиков. То ли вспомнил кого матрос. То ли просто душа у него такая. Только вдруг подошёл он к мордастому мужику, наклонился к прилавку. Выбрал Виров побольше кусок, повернулся и сунул вдруг женщине.
Та обомлела, не хочет брать.
— Бери же! — прикрикнул Виров. Повернулся опять к мужику, достал из кармана деньги, отдал что было.
Пересчитал торговец кредитки — мало.
— Разбой! — завопил мужик.
— Ах ты, шкура! — взревел матрос, схватил мужика за грудки.
— Караул! — ещё пуще кричит торговец.
Отпустил его Виров, расстегнул, скинул с себя бушлат.
— Заткнись, — бросил его мордастому.
Женщина стояла окаменев, на лице показались слёзы.
— Да что же я! Да право же, как? Да нет же. Заберите быстрей бушлат, — говорила она и протягивала конину Вирову.
— Но, но! — прикрикнул матрос, глянул на ребятишек и вдруг сказал тихо-тихо, словно горло ему сдавило: — Бери же, неумная. Может, им жизнь сохранит бушлат…
— Мразь, — помянул Виров торговца, когда они с Нютой оставили рынок.
Молча прошли два квартала. Свернули направо, вышли к Неве. «Вот и опять не купил гостинец, — сокрушённо подумал балтиец. — Что бы сделать такое для Нюты?» И вот тут-то Виров увидел автомобиль. Это был новенький «роллс-ройс» — машина с открытым верхом. Автомобиль стоял у какого-то здания. Шофёр, рябоватый парень с длинным горбатым носом, важно сидел на переднем сиденье.
«Вот бы Нюту промчать по городу, — мелькнула мысль у балтийца. Радость-то ей какая!»
— А ну, подожди, — обратился он к Нюте. Подошёл к парню, что-то тому сказал.
— Проходи, проходи, — отмахнулся парень.
— Уважь же, братишка, — просительно повторял Виров. — Да ей же такая штука, считай, как память на целую жизнь.
— Да что ты пристал! Не могу. Пойми, не могу.
— Ах, так… — не сдержался Виров. Он багровел, багровел. И вдруг вся злоба, не вылитая там, на мордастого, обрушилась здесь, на парня. Попомнишь морской кулак.
Виров ударил с левой, ударил с правой, нацелил в горбатый нос. Парень вскрикнул, схватился за щёки. В ладони, как в чашу, брызнула кровь.
О бесчинстве моряка с «Гавриила» на следующий день было передано в Кронштадт на Балфлот.
Стали выяснять, кто был в городе. Проверили — Виров. Впрочем, матрос и сам не отрицал мордобоя. Он лишь повторял:
— Эх, не того, не того побил. Оно бы мордастому врезать.