* * *
Их разбудил телефонный звонок. Отец Василий глянул на часы и ужаснулся – 10.30!
– Але?
– А почему ты не в храме? – послышался далекий Ольгин голос.
– Олюшка! – радостно выдохнул священник и поморщился – голова просто разламывалась.
– С тобой все в порядке? Не заболел?
– Нет, – поспешил успокоить супругу отец Василий. – Просто ко мне Санька приехал.
– Передай ему привет от меня, – с облегчением сказала жена. – И будьте там с ним поосторожнее.
– А что такое? – оторопел священник. В какой-то миг ему показалось, что Ольга что-то знает об их ночных похождениях.
– Мне сон плохой приснился, – вздохнула Ольга. – Действительно плохой. Я даже подумала, а не уехать ли нам. С тобой все в порядке?
– Все нормально, Олюшка, – глотнул пересохшим горлом отец Василий. – Не беспокойся. Ты-то как?
– А что мне сделается? – вздохнула Ольга. – Ем да сплю.
– Вот и правильно, – умилился священник. – Вот и умница.
– Чего ж хорошего? Уже пятнадцать килограмм набрала – увидишь, не узнаешь. Страх какая толстая стала!
– Ничего, тебе можно.
Они болтали и болтали – так, ни о чем, просто чтобы слышать друг друга. Уже поднялся и прошатался к цистерне с водой Коробейник, уже поставил и заварил Санька крепкого чаю, и только когда электронные часы на столе показали ровно одиннадцать, Олюшка вздохнула и закруглилась.
– Все нормально? – поинтересовался Коробейник.
Отец Василий молча кивнул.
* * *
Коробейник уехал только к вечеру. А на следующий день в обед к отцу Василию с выпученными от ужаса глазами прибежал диакон Алексий.
– Батюшка! Вы почитайте, что эти безбожники пишут!
Священник принял из рук диакона местную газету и вчитался. В немаленькой по размерам заметке без подписи автор с чувством описывал трудные будни дорожно-патрульной службы, а в конце статьи делал прозрачный намек на некоего духовного лидера, ездящего на машине в пьяном виде и оказывающего сопротивление властям. Священник покачал головой. В Усть-Кудеяре только одного человека считали духовным лидером – его самого.
– Обязательно подайте на них в суд! – горячо посоветовал диакон.
– Не за что, – покачал головой отец Василий. – Они же мое имя не указали.
– Все равно ведь все на вас подумают!
– И главное, Алексий, все это, увы, правда.
Диакон чуть не подавился:
– Ка-ак?!
Впрочем, в своем искреннем возмущении произволом газетчиков Алексий был не одинок. До самого вечера прихожане пользовались малейшей возможностью посочувствовать священнику и посоветовать подать в суд, «показать им, где раки зимуют» и «насыпать перцу на хвост». И отец Василий, пытавшийся поначалу объяснить своим союзникам, что не во всем газетчики не правы, вскоре убедился, что его просто не слышат. Сознание верующего люда отказывалось принимать ту простую идею, что и пастырь их, почти святой человек, порой может ошибаться.