Настя улыбнулась ему и снова подошла к Ивану:
— Поймала я твоих лошадок, Ванечка! Тебя дожидаются вон за теми березами.
И она показала рукой на несколько березок, сиротливо жмущихся друг к другу. Ваня просиял и, забыв ее поблагодарить, со всех ног помчался к ним.
Кобылицы и правда оказались за березами. Стояли они смирно, убежать не порывались, да и не могли — ноги их были крепко связаны тонкими ивовыми прутьями. Видно было, что Настенька творчески подходила к процессу поимки лошадей и даже постаралась их украсить по‑своему. В золотые гривы она вплела цветы, да такие, перед которыми Ванин букет казался жалким веником. Горели тут и огненные жарки, и синий барвинок, и мелкие белые колокольчики, и такие цветы, каким и названия не было, какие знала одна только лесовица. Хвосты были увиты душистым горошком, хмелем и вьюнком, а за уши кобылицам Настя пристроила по паре тигровых лилий. Еще краше стали лошадки с таким убранством.
Ваня огладил кобылиц, наконец‑то рассмотрел их как следует при дневном свете. Обернулся к подбежавшей лесовице:
— Спасибо тебе, милая! Что бы я без тебя делал!
— Не за что! — заулыбалась Настя и покраснела.
Ваня вспомнил про цветы и бросился к полянке.
— Эй, ты куда? — крикнула лесовица ему вслед.
Иван быстро нашел оставленный на земле букет. Заметив, что цветы примялись, расправил их слегка и побежал обратно к Настасье.
— Это тебе! — Он протянул ей цветы и остановился в нерешительности, ожидая, что она скажет.
— Ой, — опешила лесовица, — мне? Отчего же?
— Ну… — замялся Ваня. — Понимаешь, у нас принято дарить цветы!
— Зачем?
— Просто так, — окончательно смутился Иван. Настя рассмеялась и схватила букет:
— Ну, раз принято, тогда ладно! Спасибо тебе!
Она сделала пару шагов назад, посмотрела направо, налево и вдруг, вскинув вверх руки, прошлась колесом один раз, второй… А на третий в том месте, где только что была лесовица, оказался вдруг большой пень.
Ваня протер глаза, понял, что ему не показалось, вздохнул.
— Это и есть царские кобылицы? — спросил тихо подошедший Пересвет. — Хороши!
— Хороши, — согласился Иван, — только как нам теперь их отвести к царю? Снимем путы, а вдруг прочь убегут?
— Не убегут, — покачал Пересвет головой, — давай‑ка так: ты верхом на одну сядешь, я на другую, а третью и коня моего в поводу поведем.
— А как же… — начал было Ваня, но вдруг с изумлением понял, что он не боится больше ехать верхом. То ли сказалось вчерашнее зелье, то ли просто привык ехать на спине волчицы, но страха совсем не было. Он отважно кивнул.
— А ты как думаешь? — обратился Пересвет к волчице.