Фалькон видел в жизни так много лицемерия, творимого под именем христианства, что ему тяжело было принять религию саму по себе. Он всегда говорил то, что думал, и всегда, когда я предлагал ему совершить молитву перед едой, он ласково поддразнивал меня. Однажды мне позвонили из дома и сказали, что Фалькон доставлен в больницу и вряд ли оттуда вернется. Я помчался во Флориду, молясь всю дорогу о том, чтобы застать брата в живых. Я хотел по крайней мере успеть сказать, что я люблю его, и помолиться вместе с ним.
Моя семья вовсе не религиозная. Некоторые члены семьи называют себя либо агностиками, либо атеистами. Фалькон по крайней мере признавал существование Бога. У него была лишь проблема с церковной организацией.
Когда я прибыл во Флориду, отец встретил меня, и мы сразу же направились в больницу. Брат сидел в кровати, склонившись на больничный передвижной столик; опираясь на
подушку, он с трудом пытался дышать. В таком положении он находился последние два дня. Он знал, что если бы лег, то не смог бы дышать. Врач сказал, что функционировала лишь часть легких. На нем была кислородная маска, и кислород подавался постоянно. Когда мы с отцом вошли в комнату, он открыл глаза и кивнул нам.
Долгое время я сидел, держа его руку. Должен признаться, что это был очень напряженный момент. 30 лет назад мои родители пережили мучительный развод и теперь должны были находиться в одной комнате, так как их связывала общая любовь к Фалькону.
Это напоминает мне, что общая любовь к Иисусу должна научить христиан отложить в сторону все распри и жить всем дружно.
Фалькон женился на замечательной женщине. Хоть он и страдал неизлечимым заболеванием, Господь дал ему жену, которая поддерживала его. Время от времени, когда я наведывался во Флориду, Сэнди обычно ходила со мной в церковь. Возможно, в семье она была единственным человеком, кто уважал мою религию и ценил меня как христианина. Остальные члены семьи иногда намекали, что я попросту растрачиваю жизнь, совершая свое служение. Некоторые же упрекали меня, что я не работал вместе с отцом и не помогал ему в бизнесе. Признаюсь, что временами меня уговаривали просто быть с отцом. и работать с ним. Но я знал, что Господь призвал меня к другой деятельности.
Некоторое время посидев у кровати умирающего мужа, Сэнди спросила, не будет ли он возражать против того, чтобы Даг совершил молитву. Впервые моя семья попросила меня об этом. Фалькон не мог говорить, так как на нем была кислородная маска, и он кивнул, что означало: «Да!»
До сих пор у меня не было такого трудного или, можно сказать, ответственного момента, никогда прежде я не молился так горячо. Помню, что я просил Господа быть с братом, чтобы мир снизошел на него, чтобы Бог не оставил нашу семью и чтобы все было по Его воле.