– А я думал иначе, – улыбнулся Турецкий.
– О чем?
– Я думал, вы не любите есть одна.
– Это фигура речи, – объяснила журналистка.
– Ясно. А чтобы заниматься криминальными темами, надо дружить со спецслужбами?
– С чего вы взяли, что я ими занимаюсь? Общаться, конечно, нужно со всеми, только прогибаться ни под кого не стоит. А вообще все это ерунда. Думаю завязать с журналистикой.
– Вот тебе на, – искренне удивился Турецкий. – Говорили, говорили… Каковы же ваши творческие планы, сударыня?
– Да никаковы! Еще в детстве авторы умных книг в деталях рассказали мне о тщете всего земного, а продвинутый скандинавский философ Кьеркегор еще и отучил от дурной привычки планировать будущее.
– Кьеркегор? – невольно переспросил Турецкий.
– Ну да. «Выбери один путь – пожалеешь. Выбери другой – пожалеешь тоже. Выбери третий – пожалеешь и о нем. С неизбежностью пожалеешь о всяком своем выборе».
– Действительно философский подход… Да! – спохватился «владелец издательского дома». – Еще кое-что – по поводу работы. Мне нужны фотографии.
– Чьи?
– Кандидатов в мэры, всех первых лиц города. Всех шишек. Сможете организовать?
Ольга пожала плечами:
– Наверно… А зачем вам?
– Если вы все-таки намерены на меня работать, вы должны были спросить «не зачем», а «когда».
Разумеется, все эти фотографии Турецкому нужны не были. Но персонифицировать свой интерес к Тяжлову он не собирался. У журналистов язык без костей. Лучше страховаться. А барышня пусть работает. Пусть чувствует свою значимость и необходимость. Пока же следовало снова перевести разговор в более безопасное русло и, чтобы это выглядело естественным, спросить о чем-то «жареном», что вполне может интересовать нового собственника издательского дома «Три кита».
– А что насчет вашего президента, которого штангой задавило, – Беренштейна? Похоже это было на убийство или нет?
– Леонида Алексеевича? Да бог его знает. Кто-то верит в несчастный случай, кто-то нет. У нас в издательском доме всякое болтали, конечно, но ведь так всегда бывает, когда человек умирает внезапно. – Последняя фраза звучала утвердительно, но Вязьми-кина посмотрела на Турецкого, словно ища подтверждения.
Он невольно кивнул.
– Значит, Легостаев был главным редактором – стал президентом издательского дома. А вы?
– А я была заместителем главного редактора, а стала главным.
Турецкий снова кивнул: вполне естественный ход событий.
– Часто вы общались с Беренштейном?
– Крайне редко. Он не занимался текущими журналистскими вопросами. Все делал Легостаев, он был еще и вице-президентом издательского дома.