А уже после войны, в сорок восьмом году, «провал» стал центром весьма мрачной и загадочной истории, о которой до сих пор в Двуреченске помнили, но болтать о ней чужим не любили, остерегались. Отголоски этой истории доходили и до подполковника Поливанова. Проезжая дебаркадеры, он вспомнил заседание совета мэрии, на котором обсуждали предложение засыпать «провал», навсегда прекратив туда доступ. Предложение было внесено председательницей комиссии по делам несовершеннолетних, но, увы, завязло в комментариях и предложениях. Стали мусолить вопрос со всех сторон: почему только «провал», а как быть со старыми окопами и блиндажами, их что, так и оставить зиять? А со свалкой что делать? Кем будет профинансирован вывоз мусора? И самое главное, куда его вывозить, не за реку же на территорию заказника? Попытались провести все в комплексе по смете, но быстро поняли, что в бюджете города на это средств нет. И вопрос заглох сам собой.
И вот он, возможно, аукнулся так, как в Двуреченске и не ждали.
«Если, не дай бог, ОН сунулся в провал, сорвался и разбился, то прокуратура этого так не оставит, будет искать виноватого, – думал Поливанов. – Дорого нам обойдется то заседание, на котором мы так ничего и не решили».
Бело-синяя «Волга» свернула с шоссе в рощу, тронутую первыми красками осени. Подполковник Поливанов вышел. Под ногами было сыро, пружинила палая листва, глушила шаги. Тут и там из земли торчали ржавые жестянки, битое стекло, в кустах громоздились рваные полиэтиленовые мешки с мусором. Слева начинался овраг – вот во что превратились с годами размытые дождями окопы. Тут было не проехать на машине. А ведь место это было всего в двухстах метрах от Юбилейной набережной, от «поплавков», от булочной и винного магазина! Все здесь выглядело запущенным, заросло кустами, лебедой да бурьяном.
Возле глинистого склона Зяблинского холма, возвышающегося над рекой, подполковник Поливанов увидел милицейский «газик» и оперативников. Двое держали в руках крепкую веревку. Конец ее уходил куда-то вниз. Только приглядевшись, можно было рассмотреть среди пожухлой травы, кустарника и вороха палых листьев что-то похожее на бетонный бордюр, на окантовку старого заброшенного колодца. Когда-то под землю вела крутая бетонная лестница с железными перилами, но от взрыва она разрушилась, и спуститься в бункер-«провал», не рискуя поломать себе ноги, можно было теперь только с помощью веревки.
– Ну что? – спросил Поливанов, подходя. – Как тут у вас?
– Видимых следов присутствия не обнаружено. Вещей тоже никаких, – ответил тот из оперативников, чьи руки не были заняты веревкой.