– Садись в машину, – приказал мужской голос. – Мне надо поговорить с тобой.
Она слишком испугалась, чтобы кричать. Огромный блестящий «Даймлер» Николаса Паллиадиса был припаркован у обочины тротуара. Рядом с открытой дверцей машины маячил шофер в униформе.
Элис так набросилась на Паллиадиса, что тот даже покачнулся.
– Оставь меня в покое! – закричала она.
– Что ты делаешь? С ума сошла? Я не причиню тебе вреда. – Паллиадис притянул ее к себе.
– Отпусти, – Элис задыхалась от возмущения. Этот человек думал, что может купить абсолютно все. – Ты напал на меня! Я позову полицию!
Николас приблизил к ней свое лицо.
– Ты ведешь себя нелепо. Я просто хочу поговорить с тобой. Вот, – произнес он, пока она пыталась ударить его ногой. – Мне хочется подарить тебе это. – Он потряс перед носом Элис какими-то сверкающими предметами. – Я вставил сюда аметисты. Я был прав – так лучше. Этот цвет идет к твоим глазам.
Элис не знала, кричать ей или смеяться: те же серьги, с помещенными теперь в середине фиолетовыми камнями квадратной формы.
– Ты сумасшедший! Мне не нужны от тебя никакие подарки. Я хочу только, чтобы ты отпустил меня!
Он не торопился убирать от ее лица побрякушки.
– Ты не этого хотела? Тебе нужны деньги? – Его лицо окаменело. – Я дам тебе денег. Я заплачу тебе, но не раньше, чем узнаю: беременна ты или нет. И мне нужны имена людей, которые наняли тебя, чтобы ты это сделала.
Элис удалось вырваться. Некоторое время от возмущения она не могла вымолвить ни слова. Он действительно безумец!
– Мне придется избавиться от тебя, – воскликнула Элис. – Не знаю, каким образом, но я обязательно это сделаю!
Затем она повернулась и стремглав бросилась прочь.
– Вернись! – гремел ей вслед голос Паллиадиса.
Элис рывком распахнула дверь черного хода в Доме моды Мортесьера и почти упала на мощную грудь Жиля Васса, затянутую в кожаную мотоциклетную куртку.
Элис обеими руками вцепилась в куртку Жиля и разрыдалась:
– Если ты не передумал, я ухожу с тобой! Я больше не могу оставаться у Мортесьера.
Лестница конца XIX века из белого мрамора была одним из главных украшений Дома моды Лувель, старинного особняка, не имеющего ничего общего с тенденциозным городским строением из стекла и хрома, принадлежавшим Руди Мортесьеру на авеню Монтень. Она начиналась в холле и поднималась на пять ярусов под крышу здания. На каждой площадке, перегнувшись через перила, можно было любоваться концентрическими окружностями балюстрад из шлифованного мрамора, что тянулись вниз до основания особняка. Лестница завершалась на пятом этаже у подножия небольших железных ступенек, ведущих в кладовую, а оттуда на крышу.