«То самое».
«Не его ли требовал у вас убитый по имени Морель?» «Очевидно».
«Что же тогда находилось в том загадочном пакете, который, по вашим словам, был у вас украден, и за которым вы отправились на улицу Филь Соваж?»
На этот вопрос Дандес отказался отвечать.
– Можно было подумать, – сказал Орловский, – что там находилась любовная переписка между ним… и вами.
– Нужно ли мне и далее слушать то, что вам наплел ваш «протеже»? – спросила я, комкая и нервно скручивая в руках носовой платок, словно это была шея Орловского, которую я хотела бы открутить напрочь.
– Слушайте, слушайте! «Не являетесь ли вы любовником мадемуазель де Рензи?» – был следующий вопрос.
«Это мое личное дело и не имеет отношения к тому, в чем меня обвиняют, – ответил Дандес уклончиво. – Но если хотите знать, я, как и сотня других ее поклонников, восхищаюсь ею и обожаю ее». Видите, дорогая Максина, какая цепочка вопросов привела меня к вам? А?
– Нет, не вижу! – постаралась как можно спокойней возразить я, хотя уже догадывалась, куда клонит Орловский.
– Тогда буду говорить с вами откровенно. Виконт дю Лорье любит вас. Вы любите его. Вы собираетесь пожениться, не так ли? Но, как бы сильно он ни любил, честь для него на первом месте. Его фамильная гордость не допустит подобного мезальянса.[21] Насколько я его знаю, он не возьмет в жены актерку, которая принимает весьма ценные подарки от посторонних мужчин, заявляющих во всеуслышание, что они – ее любовники.
– Он не поверит такой клевете! – вскричала я, хотя в душе сознавала, что он может поверить.
– Есть способ убедить его. О, я не стану ему рассказывать, – он сам все прочитает в полицейском отчете…
– Который перешлете ему вы?
– Да. И не только это. У меня есть аргументы куда более веские… Поймите, я люблю вас, Максина! Я хочу вас. Вы мне нужны и будете моей, иначе я раздавлю вас! Вы знаете, я это сделаю. Я уничтожу всякого, кто осмелится стать на моей дороге!
Эти слова он произнес с такой необузданной страстью, что я содрогнулась. Казалось, он сошел с ума. Его лицо бешено исказилось, он схватил меня за руку и с силой привлек к себе.
Я еле вырвалась из его объятий и вскочила на ноги, глядя на него в упор. Вероятно, в моих глазах сверкнуло желание убить его, потому что он воскликнул:
– Тигрица! Вы сожрали бы меня, если б смогли! Но моя любовь к вам от этого не уменьшится, я стану любить вас, даже если б вы были убийцей… или шпионкой.
Он, видимо, пытался овладеть собой после своей безумной вспышки.
– Это вы – шпион! – пробормотала я дрожащим голосом.
– Пусть так, но я шпионил не напрасно. Раньше у меня не было прямых улик против вас и дю Лорье…