«Ну же! Смелее! – подбадривала я ее про себя. – Не бойся, не спугнешь…»
Я кивала головой, настраивая себя на несчастную любовь, разбитое сердце, предательство, измену, душевные страдания и мысли о самоубийстве. И пока она выдерживала совершенно необходимую для создания атмосферы интимной доверчивости между двумя женщинами паузу, я настроилась настолько, что глаза у меня покраснели, в носу защипало, а рука с вилкой, гоняющая хлебные крошки, сама собой начала слегка подрагивать.
«Ну, ты даешь, Ленка! – мелькнула где-то на периферии моего сознания фраза, произнесенная моим же ироничным голосом. – Актриса!»
«Не мешай! Ты мне все испортишь! – тут же перебил его другой голос, но тоже, несомненно, мой. – Давай, Леночка! Давай!»
– Не извиняйтесь, Ирина… Это я должна извиниться перед вами, – начала я сдавленным голосом. – Я действительно все наврала…
Тут я подняла на нее наполненные трагическими слезами глаза. Я наверняка знала, что на нее это подействует просто неотразимо.
– Но мне хотелось забыть, кто я такая… Мне хотелось забыть обо всем на свете… Я не могу о нем вспоминать. Мне кажется, я не выдержу этой ежедневной пытки! Эти воспоминания просто убивают меня. И я никуда не могу от них деться… Он меня любил… Ах, нет! Я уже не знаю… Я уже ничего не знаю! И ничему не верю! Я знаю только, что я любила его… А он… Я думала, мне осталось только умереть! А потом решила убежать от всего… Но разве от всего этого убежишь! Оно же – здесь!..
Я прижала руки к груди и с такой мольбой посмотрела Ирине в глаза, что не дрогнуть на ее месте могла бы только мертвая. Но она-то была живая. И голос ее задрожал еще сильнее моего. Вполне возможно, правда, она дрожала от предвкушения истории, захватывающей дух и заставляющей замирать сердце.
– Леночка! Расскажите мне о том, что вас мучит… Вам будет легче, поверьте мне…
И я ей рассказала! Я ей выдала такую душещипательную историю, что мне самой приходилось несколько раз останавливать свой рассказ и унимать рыдания, которые меня душили. Стоило мне представить, что все, что я рассказываю, происходило со мной на самом деле, как мне и вправду становилось настолько дурно и тягостно, что белый свет казался не мил…
Женщина, с которой произошло бы то, что я о себе понарассказывала, и дня бы не прожила, удавилась бы от горя, унижения и оскорбления ее женской души. В начале рассказа эта душа была наивно-доверчивой, счастливой и беззаботной… В конце – это был мрачный бездонный колодец, с шевелящейся в его леденящей бездне темной пустотой… Ну, в общем – этакий захватывающий любовный, чувственно-эмоциональный триллер.