Она уже призадумалась, как объяснить продавщицам парфюмерного отдела, возле которого она пристроилась у окна, свой интерес к происходящему вне магазина, как в бар неожиданно вошел невысокий пожилой человек, голова которого была наполовину седая, особенно виски и затылок, на макушке и спереди еще оставался прежний цвет. Собственно, кроме его волос, Вера ничего и не рассмотрела, поскольку обратила на него внимание только тогда, когда он уже входил в бар. Только затылок и видно было.
«Это и есть Седой, о котором говорил Виктор! – сообразила Верка. – Жаль, невозможно подслушать, о чем они говорят!»
Оставаться в магазине не было больше никакого смысла, все равно ничего, кроме спин сидящих у стойки Виктора и Седого, Вере не было видно, а продавщицы уже начали раздраженно коситься на нее. Собачиться с ними и привлекать к себе внимание Вере не хотелось. Она сочла за лучшее выйти на улицу. Неподалеку от бара она заметила художника-портретиста. Вера, не раздумывая, села перед ним на скамеечку, с этой позиции ей хорошо виден был вход в бар, а на нее обратить внимание было трудно.
– По пояс или только голову? – спросил парень с обломком угля в руке.
– Что? – спохватилась Вера. – Ах, да… Только голову, пожалуйста.
Художник принялся за работу. Он работал быстро, уверенными штрихами и минут за пять сумел довольно точно передать Веркино выражение лица, которое было у нее в тот момент, – она смотрела в пространство через плечо зрителя, в глазах был написан подлинный азарт, словно она не на Арбате сидела, а в казино за зеленым сукном карточного стола.
Парень принялся отделывать портрет, нанося светотени и придавая ему более живое выражение, но дверь бара внезапно распахнулась, и Верка встрепенулась, увидев наконец лицо Седого – он посмотрел в обе стороны улицы быстрым цепким взглядом-уколом и, ссутулившись, быстро пошел в сторону Смоленской.
Следом за ним вышел Виктор. Он двигался спокойней и уверенней и направился в противоположную сторону.
Вера вскочила и бросилась за ним.
– Девушка! – возмущенно крикнул художник. – Куда вы? Я еще не закончил… Портрет заберите!
Но Вере было не до портрета. Надо было следить за Виктором. Едва он вышел из бара, она сразу заметила, что что-то случилось. Он вновь стал напряженным, как стальная пружина. Она всего на мгновение увидела его лицо, но этого было достаточно, чтобы узнать то же самое выражение, что поразило ее в метро. Но если тогда оно привлекло Веру, которая не знала, как избавиться от умирающей матери, то теперь оно ее напугало.
Виктор шел, полностью погрузившись в себя, двигался спокойно, но словно автомат, робот или загипнотизированный. Даже движения у него были слегка замедленные.