Вера ухватила подол платья левой рукой, вцепилась в него зубами и сильно рванула. Платье затрещало, и в руке у нее осталась широкая полоса материи. Платье стало намного короче. Вера вдруг сообразила, что трусов на ней нет, Седой, сволочь, снял.
«Ну и черт с ними! – подумала Вера. – Обойдусь без них!»
Она перетянула правую руку оторванным куском матери и вышла на Крымский Вал в надежде поймать машину. Руку она прятала за спину, чтобы не пугать водителей, и старалась держаться подальше от фонарей, чтобы ее разодранное снизу платье не сразу бросалось в глаза.
Она простояла минут двадцать, начав уже волноваться, что Седой очнется и отправится ее искать. Если черт занесет его на Крымский Вал, ей придется плохо. Второй раз ей от него уйти не удастся, это Вера очень хорошо понимала. Она уже еле стояла на ногах.
Наконец около нее затормозил старый «Москвич». Водитель высунулся в раскрытое окно и долго молча рассматривал растерзанную Верку.
– Чего уставился? – спросила она грубо, на деликатность уже сил не хватало. – Отвезешь?
– Хорошо тебя отделали! – ухмыльнулся водитель. – Куда едешь-то?
– В Ховрино, – мрачно ответила Вера. – Поедешь?
– Сколько платишь? – спросил он.
– А сколько ты хочешь? – ответила вопросом Вера, денег у нее не было с собой ни копейки.
– Полтинник и пару минетов, – снова ухмыльнулся водитель. – Один сейчас, второй – как приедем.
– Согласна! – кивнула она. – Сверни во двор.
Водитель загнал «Москвич» в ближайшую подворотню, метрах в тридцати впереди.
Когда Вера подошла к машине, он уже сидел с расстегнутыми брюками и торчащим кверху членом.
– Слушай, мне сейчас зубы выбили, – сказала Вера. – Давай вместо минета – раком? Хочешь?
– Пойдет! – сразу согласился водитель и вылез из машины.
Вера положила голову на капот и отставила зад, задрав платье. Остывший за вечер металл приятно холодил ее разгоряченный лоб. Водитель держал ее за ягодицы и дергался сзади. Вера абсолютно ничего не чувствовала… Она просто отдыхала, сколько могла.
– Все, что ли? – спросила она, когда заметила, что толчки сзади прекратились. – Тогда поехали…
Водитель что-то бубнил всю дорогу, Верка его не слушала. Думать она тоже ни о чем не могла. Мысли спеклись в один большой комок, из которого торчали непонятные обрывки фраз. У некоторых не было начала, у других – конца. Единственная осмысленная и полностью понятная ей фраза состояла из одного слова: «Домой!»
Водитель подвез ее к дому, но отпускать, не получив свое, наотрез отказался. За деньгами он согласен был подняться в квартиру, но сначала, сказал он, в рот бери или раком вставай. Он не выпустил Верку из машины, а вновь отвез ее поближе к электричке, где стояла густая тень от деревьев, и, вытащив из машины, вновь поставил раком. На этот раз он пыхтел уже в два раза дольше и все не мог кончить. Вера начала терять терпение. Ее распирала злость.