— Да, похоже на то.
— И вот в реальной жизни ты совершил со мной ритуал Персефоны. Ты укрылся под сенью моей ауры. Вскоре, когда ты отдохнешь, я дам тебе рождение, и ты вернешься в мир, и начнешь жизнь заново. Но прежде чем я смогу это сделать, ты должен будешь стать как бы неродившимся.
— Да, я знаю. Полная самоотдача. Вот что было выше моих сил, и вот почему я пал так низко.
Он перекатился на бок в своем большом кресле, подтянул колени к груди, обхватил руками плечи и пригнул голову. Я терялась в догадках, что бы это значило.
— Ты видела когда-нибудь человеческий плод, Лилит? Вот так, согнувшись, я пролежал весь день. Я не хотел двинуться с места. Ничто не имело для меня значения. А потом вдруг меня охватила страшная тоска по тебе, и я распрямился, и сломя голову помчался к тебе, потому что вспомнил умалишенных, которые лежали так же, как я, и испугался.
— Слушай, Руперт! — и я мощно запела:
Я звезда, что поднимается из моря,
Из моря сумерек.
Я приношу людям сны, что правят их судьбой,
Я приношу душам людей лунные волны,
Волны, что накатывают с приливом и уходят с отливом
И снова приходят и уходят;
Они — моя тайна, принадлежащая мне одной.
Я — Вечная Женщина, я есмь Она —
Мне принадлежат волны всех человеческих душ,
Волны, что накатывают с приливом и уходят с отливом,
Тайные безмолвные волны, что правят людьми;
Они — моя тайна, принадлежащая мне одной.
Из моих рук они принимают свою судьбу;
Прикосновение моих ладоней дарует безмятежность —
Все лунные волны принадлежат мне.
Изида в небесах, на земле — Персефона,
Диана-Луна и Геката,
Изида под покровом, Афродита из пены морской, —
Все они есмь я, и все они — во мне.
Полная Луна ярко светит в зените,
Я слышу призывные слова, слышу и являюсь —
Шаддаи эль Хаи и Рея, Бинах, Гея,
Иду на зов жреца, призывающего меня.
— Это не песнь Персефоны, — сказал Малькольм.
— Верно, — сказала я.
Некоторое время он сидел молча. И наконец промолвил:
— В твоих словах истинная правда, я это знаю. Моя судьба в твоих руках, но я не настолько свободен, чтобы принять ее. Я несвободен, Лилит!
Последние слова вырвались криком боли.
— Душа никогда не бывает связанной, Руперт.
Я говорила тихо, стараясь вернуть ему спокойствие, ибо в таком состоянии ему нельзя было терять голову.
— Ты хочешь сказать, что будь моя душа свободна, все мои юридические и моральные обязательства утратили бы тогда всякое значение?
— Единственными узами, связывающими во внутренних сферах, являются узы функциональные. Есть ли какая-то связь между тобой и твоей женой во внутренних сферах?
— Нет.
— Тогда ты вполне можешь соблюдать все требования добродетели, оставаясь внутренне свободным.