– Надейтесь, – сказал доктор, пожимая ему руку. – Каждый в этом мире несет более или менее тяжелый крест.
Со дня смерти Мелиды прошло около двух месяцев. Плавание заканчивалось. Уже несколько часов судно двигалось по каналу Сент-Джордж, и берега Англии вырисовывались под огненными лучами заходящего солнца.
– Завтра мы войдем в воды Ливерпуля, – объявил капитан.
Эта новость, с радостью воспринятая всеми пассажирами, болью отозвалась в сердце Эмерод.
Она бросила грустный взгляд на волны, в которых покачивалось отражение неба.
– Милое дитя, – прошептала она, – мы должны тебя покинуть. Почему ты не дождалась нашего прибытия? Здесь, по крайней мере, я думала бы, что вижу тебя, заметив в волнах какую-то тень; ветерок приносил бы мне эхо твоего голоса. Я любила бы эти грустные призраки, потому что они говорили бы мне о тебе. Как жестока моя участь! Все, что я люблю, губит себя или меня. Я не имею больше права любить. Я обязана посвятить свою жизнь Бижу и твоей памяти. Больше я не сниму это черное платье. Мне надо столько всего оплакать: тебя, свою юность, иллюзии – все, что так быстро увяло!
Две крупные слезы скатились по щекам Эмерод.
Эдуард, наблюдавший за ней некоторое время, не мог хранить молчание.
– Простите, мисс, – сказал он, приближаясь, – момент неподходящий для просьбы, но мы скоро сойдем на берег и кто знает, увидимся ли мы когда-нибудь?
Эмерод вытерла слезы и попыталась улыбнуться, но две другие слезинки вновь блеснули невольно на ее ресницах.
– Ваш отец еще не имеет определенных планов, – продолжал сэр Эдуард. – Он не знает, где остановится и не может дать мне свой адрес. Я дал ему свой, но если он забудет обо мне… Я не увижу вас больше.
Молодой человек запнулся. Очевидно, ему тяжело было говорить, и он заволновался еще больше.
– Вы меня скоро забудете, но я, увидев вас любящей и страдающей, не забуду никогда. Я не верил, что на свете есть столь преданная и мужественная женщина, как вы. У меня две сестры, и они станут вашими, если вы согласитесь принять их дружбу.
Эмерод не шевелилась. Он сказал с затруднением:
– Правда, вы их не знаете, да и что особенного я сделал, чтобы заслужить ваше расположение? Для вас я посторонний человек.
Эмерод протянула ему руку.
– Нет, вы не посторонний, – печально сказала она, качая головой. – Вы любили мою сестру. Во время ее долгой агонии вы разделяли с нами наши тревоги. Вы оплакали ее вместе с нами. Я чувствую, что полюблю ваших сестер.
– Благодарю, мисс! – воскликнул сэр Эдуард, горячо пожимая ей руки, – вы вернули мне мужество. Вы не позволите, чтобы ваш отец забыл меня?