Осталось разобраться только с двумя странными явлениями. Первое – кто-то не дал оборотням убить меня, прикончив их болтами с серебряными наконечниками. Возможно, это та девушка, которая пыталась тащить меня, когда упал без сил на улице. Правда, она могла и привидеться – мне было плохо, я умирал. Лекарь сказал, что, по всем признакам, меня отравили. Не думаю, что меня отравили в трактире. Получается, яд был от зубов оборотня? Слышал и об этом. Кого искусает бешеная собака, тот сойдет с ума. А кого покусает оборотень, тот сам станет оборотнем, правда, долго не проживет – человеческая природа не допускает многого, только единицы выживают, остальные умирают в жутких мучениях. А я остался жив, и даже больше, у меня пропал шрам на щеке, мгновенно зажили страшные раны, неожиданно проснулась огромная сила…
А еще после сражения с оборотнями у меня очень болели мышцы рук и ног, даже сейчас еще чувствуется, хотя прошло немало времени с того момента, как судно покинуло бухту. Неужели так подействовал укус? Нет, скорее противоядие. А вот кто его мне дал? Опять что-то непонятное и загадочное.
И странное поведение прорицателя! Почему он нагадал капитану смерть в плавании? Неужели только для того, чтобы броситься под стрелу, пущенную из арбалета с крыши соседнего дома? Причем в этот раз стреляли не в меня, а в Перева.
Этот капитан вообще к моим проблемам никакого отношения не имеет, единственное, что нас связывает, так это только пророчество, из-за которого он пьет не переставая с самого отплытия. Причем останавливаться, как я понял, не собирается, а еще он не хочет выходить на палубу, чтобы случайно не упасть за борт.
Да еще… С крыши соседнего дома стреляла в капитана наверняка именно та девушка, которая уже раз спасла меня. Правда, лица ее я не рассмотрел, но хорошо запомнил фигуру – если удастся еще раз встретиться, обязательно узнаю. Волосы у нее светлые…
Я снова прислушался – на палубе забегали сильнее. Это меня удивило, и я решил узнать, в чем дело. Первым, кого я встретил, оказался помощник капитана.
– А… это ты, – пробурчал он. – Еще живой?
– А что, были сомнения?
– Посмотри на море за кормой и сам все поймешь.
Помощник исчез. С того места, где я стоял, рассмотреть что-либо за кормой не получалось: мешали паруса. Пришлось пробраться вдоль борта. Хорошо, волна небольшая, качало несильно, а то улетел бы в воду.
Небо по-прежнему было затянуто мрачными тучами, правда, они были уже не черные, штормовые, а серые, дождевые. От этого все вокруг казалось свинцово-черным, в том числе и огромный парусник за нашей кормой. Он двигался, как мне показалось, величаво и с некоторым изяществом, в котором чувствовалось пренебрежение к волнам и темно-зеленому морю.