Во-вторых, у меня вообще никогда не было проблем со сном. Точнее, была одна-единственная, хотя и очень серьезная проблема: по утрам ужасно не хотелось просыпаться. В этом смысле я пошла в маму — она всю жизнь засыпала в считаные минуты в любом положении — лежа в собственной кровати или сидя на чемоданах в аэропорту, в гамаке, подвешенном между двумя соснами, или в кабине мчащегося грузовика, даже, как ни дико это звучит, стоя в очереди… вот и сейчас она заснула, едва успела погасить свет.
Тем не менее я пролежала десять, двадцать минут, полчаса — а сна не было ни в одном глазу.
Я пробовала лечь на левый бок и на правый, на спину и на живот — результат был прежний, то есть — никакого.
Подушка стала отвратительно горячей, я перевернула ее, плотно закрыла глаза, попыталась считать овец, слонов, жирафов, даже трамвайных кондукторов и инспекторов ГАИ — ничего не помогало. Овцы, жирафы и гаишники сбивались в шумную толпу и откровенно издевались над моими попытками заснуть.
Рядом из темноты доносилось спокойное, ровное мамино дыхание, и, как ни странно, этот успокаивающий звук не вызывал у меня ничего, кроме раздражения.
Я приподняла голову, взглянула на светящийся в темноте циферблат электронных часов. На них была уже половина первого.
Да что же это такое!
Завтра мне надо идти на работу, и там мне просто необходима свежая голова — в конце концов, я имею дело с большими деньгами, и моя ошибка может очень дорого стоить, в буквальном смысле очень дорого… мне нужно, обязательно нужно выспаться! Неужели придется переходить на снотворное?
Я села в кровати и уставилась в темноту, пытаясь разобраться в причинах своей бессонницы.
И тут же передо мной появилось лицо нашего нового начальника Ильи Артуровича Меликханова. Как будто он сидел в углу комнаты и ждал, когда же я о нем вспомню.
Так что же — именно в нем кроется причина моей сегодняшней бессонницы?
И вдруг я поняла — да, в нем.
Я просто до сих пор не хотела признаваться самой себе, до какой степени меня напугало его появление.
Но почему, собственно?
Обыкновенный дядька, не хуже и не лучше других, из породы вечных начальников, которым все равно, чем руководить — коммерческим банком или алмазным прииском, нефтяной компанией или металлургическим заводом, лишь бы через подчиненную ему структуру протекали обильные финансовые потоки.
Обыкновенный начальник — в меру хамоватый, прилично одетый, пользующийся хорошим мужским парфюмом…
Стоп!
Вот оно.
В этом все дело — в запахе.
Я вспомнила, что трижды в течение дня оказывалась рядом с Меликхановым, оказывалась настолько близко к нему, что могла почувствовать его запах, — и все три раза мне становилось плохо, настолько плохо, что я едва не теряла сознание.