— Ну вот же они! — воскликнул Артемий, указывая на нас. — А если ты сомневаешься, что они нам мерещатся, я их сейчас чем-нибудь проткну…
Мне совсем не хотелось, чтобы меня протыкали. Я решила доказать, что не являюсь галлюцинацией, а заодно выяснить, как выбраться из этого мрачного подземелья. Шагнув ближе к истопникам, я вежливо поинтересовалась:
— Мужчины, где у вас выход?
— Ой! Разговаривает! — Артемий испуганно попятился. — Первый раз вижу… то есть слышу, чтобы глюк разговаривал!
— Ты же видишь, с ними не договоришься! — окликнул меня Антон. — Они уже до полного бесчувствия докурились! А выход отсюда я и без них найду! — Он подхватил меня за локоть и потащил мимо топки, мимо ошарашенных истопников, к низкому проему, который вел в соседнее помещение.
Там было прохладнее.
Возле стены стоял узкий девичий диванчик, аккуратно застеленный клетчатым пледом — видимо, на нем по очереди отдыхали истопники. Рядом с диванчиком находилась унылая больничная тумбочка, на которой одиноко красовалась наполовину пустая бутылка водки.
А еще чуть дальше виднелась металлическая лесенка, которая вела к потолку и дальше — в квадратный люк, аккуратно прорезанный в этом потолке.
Антон встал на нижнюю ступеньку лестницы и бодро полез наверх, сделав мне знак следовать за ним.
Я полезла за Антоном, невольно удивляясь, как спускаются и поднимаются по этому трапу истопники, учитывая то, что они явно налегают не только на водку, но и на травку, что вовсе не способствует поддержанию физической формы.
Однако все обошлось, мы вылезли наверх и оказались во в меру грязном и вонючем полуподвале, из которого на вольный воздух вела обычная дверь, закрывавшаяся изнутри на допотопный железный засов. Народу на улицах встречалось порядочно, я поймала на себе несколько недоуменных взглядов: погода отличная, люди гуляют после работы, а тут двое каких-то замурзанных типов идут, и не понять — то ли они в канаве валялись, то ли такси с мусоровозом перепутали. Настроение испортилось, и я обратилась к Карабасу излишне раздраженным тоном:
— Вы хотя бы позвонили этой вашей родственнице… как ее… тете Глаше?
— Во-первых, не тете Глаше, а тете Маше, — поправил меня Мельников, — во-вторых, она мне вовсе не родственница, она — подруга моей покойной тетушки, а в-третьих… — его голос зазвучал несколько смущенно, — я не помню номер ее телефона… да он наверняка поменялся… вот адрес — очень хорошо помню, правда… только зрительно. Во всяком случае, не сомневайся, я ее квартиру запросто найду!
— Вам не кажется, что нагрянуть к пожилому человеку без предупреждения — не очень-то вежливо? Вы уверены, что она откроет вам дверь? В наше время люди стали не очень-то гостеприимны! Тем более что она, по вашим собственным словам, даже не родственница?