– Проходите, господин статский советник, Александр Павлович ждет вас!
Секретарь легко поднялся и приветливо распахнул перед Григорием Леонидовичем дверь. Подобная любезность с его стороны наблюдалась не всякий день, а потому совсем сбила с толку.
Дверь в кабинет директора Департамента была высокой и необычайно широкой, с тонкой искусной резьбой, по сути, она представлялась воплощением художественного мастерства, и у каждого, кто созерцал подобное творение, невольно возникала мысль, что за такой преградой должно скрываться нечто особенное, невероятно примечательное. Но стоило только распахнуть ее пошире, как на всякого невольно обрушивалось разочарование. Взгляду открывался вполне обыкновенный кабинет, напрочь лишенный каких бы то ни было излишеств, правда невероятно просторный, в котором запросто могла бы уместиться целая рота солдат во время построения.
Навстречу, обескураживая своей простоватой внешностью, выходил хозяин кабинета, – невысокого росточка человечек, невероятно упитанный, со здоровым румяным лицом. Короткие щеголеватые усики и ухоженная, аккуратно стриженная бородка делали его похожим на собственника преуспевающего трактира. В его внешности не было ничего такого значительного, что могло бы связать его с просторным кабинетом. Невольно посещала мысль, что тот оказался здесь в качестве обыкновенного просителя или по недоразумению.
Создавшуюся иллюзию непроизвольно развеивали манеры, с которыми держался толстяк, побуждавшие осознавать, что он оказался в кабинете далеко не случайно. Люди, знавшие близко Трегубова, утверждали, что своим стремительным возвышением тот был обязан природному уму, необычайной хитрости и сметке, какая обычно встречается у людей из низших сословий, сумевших пробиться на самый верх.
Чего у него действительно невозможно было отнять, так это колоссального трудолюбия. Не умея останавливаться, он заставлял работать на пределе и весь Департамент.
Свою карьеру Трегубов начал после службы в армии обыкновенным агентом наружного наблюдения. Неброский, юркий, пронырливый, он обладал незаурядной сообразительностью и совсем скоро заставил обратить на себя внимание вышестоящих чинов. Природная смекалка и проницательный ум со временем позволили ему дорасти до больших высот.
Глядя на этого простоватого человека, напрочь лишенного какого бы то ни было наружного лоска, трудно было поверить, что он держал в своих руках сильную империю под названием сыск. И только его глаза – спокойные, умные и невероятно холодные – давали понять, что общаешься с незаурядным человеком.