Я оглядел огромное табло прилета и выяснил, что рейс 175 компании «Транс-континенталь» прибывает вовремя, а это означало, что он должен приземлиться минут через десять и встречать его нужно у выхода 23.
Следуя к месту встречи, мы осторожно оглядывали окружавшую нас публику. Конечно, никто не надеялся увидеть здесь плохих парней с пистолетами в руках, однако многолетняя служба в правоохранительных органах воспитывает умение распознавать опасность.
Как бы там ни было, но в этот субботний апрельский день людей в терминале было немного. Все выглядели более или менее нормально, за исключением местных, ньюйоркцев, которые вообще всегда выглядят так, как будто вот-вот лопнут от злости.
– Я хочу, чтобы ты вел себя с Тедом более дружелюбно, – обратилась ко мне Кейт.
– Ладно.
– Я говорю серьезно.
– Слушаюсь, мэм.
– Чем больше ты цапаешься с ним, тем больше ему это нравится, – добавила Кейт.
В этом она была права. Но было в Теде Нэше нечто такое, что мне не нравилось. Частично мне не нравились его самодовольство и заносчивость, но главное заключалось в том, что я не доверял этому парню.
Все встречающие рейс 175 «Транс-континенталь» собрались перед таможенной зоной, поэтому мы подошли туда и оглядели толпу, выискивая в ней тех, чье поведение по каким-либо причинам могло показаться подозрительным.
По моему мнению, любой террорист даже среднего уровня подготовки знает, что если его жертва находится под защитой, то «объект» не поведут через таможню. Однако здесь, в Америке, уровень подготовки террористов до странного низок, и глупости, которые они совершали, уже стали легендами. По словам Ника Монти, ребята из ОАС часто рассказывают в барах истории о тупости террористов, тогда как пресса, наоборот, трубит о том, как опасны эти плохие парни. Да, они опасны, но главным образом для самих себя.
– Мы побудем здесь еще пару минут, потом пойдем к выходу, – сообщила Кейт.
– Может, мне взять табличку «Добро пожаловать, Асад Халил»? – предложил я.
– Возьми, поднимешь ее возле выхода, – парировала Кейт и добавила: – Что-то в этом году много всяких перебежчиков.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да вот совсем недавно, в феврале, был еще один.
– Расскажи подробнее.
– Да аналогичная история. Ливиец попросил политическое убежище.
– А где он сдался?
– Там же, в Париже.
– И какова его судьба?
– Мы подержали его несколько дней у себя, а потом отправили в Вашингтон.
– А где он сейчас?
– Почему тебя это интересует?
– Почему? Потому что мне все это кажется подозрительным.
– Правда? И что ты об этом думаешь?
– Первая явка с повинной похожа на пробный шар, чтобы посмотреть, что происходит с террористом, когда он является в американское посольство в Париже и сдается.