В продолжение своей мысли Уиггинз спросил Сатеруэйта:
– Билл, а ты слышал сплетню о том, что одному из наших самолетов приказано сбросить бомбу на задний двор французского посольства в Триполи?
Сатеруэйт ничего не ответил.
Уиггинз не унимался:
– А еще я слышал, что одному из нас приказано бомбить резиденцию Каддафи в Эль-Азизии. Предполагают, что сегодня он будет там.
И снова Сатеруэйт ничего не ответил.
– Эй, Билл, ты что, спишь? – в раздражении бросил Уиггинз.
На этот раз Сатеруэйт ответил:
– Чип, чем меньше мы с тобой знаем, тем лучше.
Чип Уиггинз замолчал и погрузился в свои мысли. Ему нравился Билл Сатеруэйт, нравилось, что пилот с ним в одном звании, а значит, не может приказать ему заткнуться. Но в воздухе этот сукин сын мог вести себя, как настоящий нелюдим. Вот на земле он вел себя лучше. А когда Билл Сатеруэйт немного выпивал, то вел себя почти как нормальный парень.
Уиггинз решил, что Сатеруэйт, наверное, нервничает. Это понятно. В конце концов, как говорили на инструктаже, таких дальних авианалетов еще не предпринималось. Кроме их штурмовика в рейде принимали участие еще шестьдесят самолетов, включая заправщики. На маршруте до Ливии (длиной три тысячи миль) предстояло три дозаправки в воздухе. Полетное время от Англии до побережья Ливии шесть часов, еще полчаса на полет до Триполи и подготовку к атаке. На саму бомбардировку отводилось десять минут, а потом домой. Однако, возможно, домой вернутся не все.
– Мы с тобой влетаем в историю, – снова обратился Уиггинз к Сатеруэйту.
А пилот опять промолчал.
Тогда Уиггинз решил сменить тему:
– Сегодня последний день подачи налоговой декларации. Ты успел заполнить?
– Нет. Я написал заявление о продлении срока подачи.
– Смотри, налоговые органы с подозрением относятся к таким заявлениям.
Сатеруэйт только хмыкнул в ответ.
– Если они начнут докапываться до тебя, то сбрось напалмовую бомбу на их штаб-квартиру, – посоветовал Уиггинз. – И тогда в следующий раз они уже дважды подумают, прежде чем снова проверять тебя.
Сатеруэйт уставился на приборную доску.
Видя, что не удается втянуть пилота в разговор, Уиггинз вернулся к своим мыслям. Он подумал, что этот рейд – своего рода проверка на прочность экипажа и оборудования, поскольку выполнение таких вот рейдов не предполагалось. Ничего, «F-111F» – прекрасная машина. И все же до сих пор как-то не верилось, что они летят выполнять реальную боевую задачу.
Боевая задача являлась конечной целью всех тренировок, их для этого и готовили. Но ни он, ни Сатеруэйт не воевали во Вьетнаме, а вот теперь летели на неизвестную и враждебную территорию сражаться с противником, о мощи ПВО которого имелось мало сведений. Офицер, проводивший инструктаж, сказал, что обычно ливийские средства ПВО прекращают действовать после полуночи, но Уиггинз не мог поверить, что ливийцы настолько глупы. Он не сомневался, что радары засекут их, самолеты попытаются атаковать, а с земли будут стараться сбить их ракетами класса «земля – воздух».