…Тогда Семёнов встал и пошёл домой, а Саня остался сидеть на диване. От стыда, который он пережил, ему захотелось спрятаться, от стыда и от досады. Простит ли его Семёнов? Простит ли его Поля за то, что он наговорил Семёнову?
А может, наоборот, не прятаться надо было Сане, а выйти куда-нибудь на простор, на открытое место, откуда видно хорошо во все стороны.
Саня вспомнил, как несколько лет назад он лазил по крышам. Там, оглядываясь кругом, он испытывал замечательное чувство радости. Он казался себе сильным, отважным и недосягаемым. Страха не было, это он теперь всегда испытывал страх, когда видел на крыше людей, сбрасывающих снег с самого края карниза. А за себя он не боялся.
Однажды он приполз по шершавому крашеному железу к какой-то странной пирамиде, сиявшей стёклами между плоскостями крыш.
Всё кругом было пыльным и шершавым, с натёками чёрной смолы, а пирамида сияла солнцем и облаками. Она заставляла жмуриться.
Саня заглянул внутрь пирамиды и увидел под нею ещё ряд плоских стёкол, которые были её дном. Под этими вторыми стёклами помещалась необыкновенная комната.
Саниному взгляду открылись прямоугольники столов, круги кастрюль, вёдер и сковородок. Совсем близко от него перемещались две макушки — туловища с ногами уходили вниз.
Это были женщина и девочка. Они о чём-то говорили и, видно, что-то готовили. Женщина открыла кастрюлю, и к стёклам повалил пар. Нижние стёкла тотчас затуманились.
Саня лежал возле пирамиды довольно долго, и никто его не замечал. Девочка вышла, но скоро вернулась, потом вышла женщина.
И тотчас он постучал.
Внизу появилось лицо — испуганное, строгое. Девочка погрозила пальцем, потом взяла со стола нож и показала Сане.
Весь день и весь вечер он думал о девочке под пирамидой. Про себя он называл её «оранжерейная девочка».
Конечно же, утром он был там снова. Девочка вышла умываться и — вот чудо! — прежде всего посмотрела вверх. Саня улыбался ей, и она улыбнулась, потом покрутила пальцем у виска, что означало, что она сомневается в Саниных умственных способностях.
Сане нравилось всё, что делала оранжерейная девочка: как она умывалась и как летели в стороны брызги, как она ставила чайник на плиту. Потом, причёсанная, опрятно одетая, она вернулась, посмотрела на Саню, как будто хотела его увидеть. И вот что она потом сделала: она достала две чашки и налила чаю себе и ему. Саня сложил ладонь чашечкой и сделал вид, что пьёт, что ему горячо, что он дует. Оранжерейная девочка весело смеялась.