«Три года они безвылазно сидели под землей! Когда же они в последний раз видели солнце?»
Подумав об этом, колдунья оцепенела.
— Сержант, утром вы все находились в своих туннелях? — спросила она.
Ей достаточно было видеть, как гримаса боли исказила его лицо.
— В каких туннелях?
С этими словами Бурдюк прошел мимо нее. Дырявый Парус поспешила за ним и схватила его за руку. Похоже, такого сержант никак не ожидал.
— Послушай, Бурдюк. Ты ведь многое понял, — прошептала она. — И про меня, и про то, что случилось на холме, и про гибель наших солдат. Мы потерпели поражение. Мне стыдно за свое бессилие.
Он вырвал свою руку и отвел глаза.
— Бесполезно стыдиться и сожалеть. Этим мы ничего уже не исправим.
Бурдюк вернулся к чернокожим солдатам.
— Если желаешь знать, колдунья, утром нас было тысяча четыреста человек.
Голос девчонки раздался у нее за спиной. Дырявый Парус обернулась. Так и есть, девчонка не старше пятнадцати лет. Исключение составляли лишь глаза с тусклым блеском истрепанного стихиями оникса. У нее были бесчувственные глаза древней старухи.
— А сколько вас осталось? — спросила Дырявый Парус.
Девчонка с удивительным равнодушием пожала плечами.
— Человек тридцать. Может, тридцать пять. Из пяти туннелей четыре полностью засыпало. Мы находились в пятом и сумели выбраться наружу. Скрипач и Еж и сейчас ищут оставшихся в живых. Но они сами не больно-то верят в успех. Они попытались собрать людей себе в помощь…
По чумазому девчоночьему лицу скользнула улыбка взрослого, все понимающего человека.
— Но ваш верховный маг запретил им это делать.
— Тайскренн? Почему?
Девчонка нахмурилась, словно разочарованная непонятливостью колдуньи. Потом без единого слова отправилась на вершину холма. Покоренный город занимал ее больше, нежели разговоры с колдуньей.
Дырявый Парус опешила. Эта соплячка говорила с ней так, будто ждала от нее каких-то объяснений.
«Или она подозревает нас в соучастии? — подумалось колдунье. — Что за чушь? У Тайскренна никогда не было ни друзей, ни соучастников. Все, что он делал, он неизменно делал в одиночку».
Кошмарный день. Вина за случившееся непременно падет на верховного имперского мага Тайскренна. Окинув взглядом дымящийся город, Дырявый Парус подняла глаза к тускло синеющему небу.
Базальтовая громада, висевшая в небе три года подряд и успевшая стать привычным зрелищем, исчезла. Колдунья не желала верить своим глазам.
— А ведь нас предупреждали, — прошептала она в опустевшее небо, вспоминая события сегодняшнего утра. — Нас предупреждали!
Последние четыре месяца она делила свою постель с Калотом. Их близость вносила хоть какое-то разнообразие в скуку вяло текущих дней этой казавшейся бесконечной осады. Разнообразие, развлечение — так Дырявый Парус объясняла себе ее отношения с сослуживцем. На самом деле они значили для нее куда больше, однако колдунья не умела быть честной с собой.