– Черт возьми! – воскликнула она прямо в трубку, так что Леверн приняла это явно неподходящее приветствие на свой счет.
– И вам того желаю, – удивленно пробормотала она.
– Простите, Леверн, я только что сломала ноготь, – извинилась Хилда.
– Прекрасное начало дня, ничего не скажешь.
– Послушайте, я только что говорила с Хартом Болдуином. Банни уже уехала на студию?
– Она должна быть там к десяти, так что я еще не начинала готовиться. Пока вытащишь ее из постели, все утро пройдет.
– Каким снотворным вы ее пичкаете? – с отвращением спросила Хилда.
– Только секоналом, и, пожалуйста, не читайте мне мораль! – огрызнулась Леверн. – Вы с Майком и вообще все остальные требуют, чтобы она похудела, а единственный способ добиться этого – принимать диетические таблетки, от которых, как вы прекрасно знаете, у нее начинается бессонница.
– Господи, да не проще ли ограничить ее в еде и обойтись без этой дряни?!
Хилда ненавидела лекарства и принимала их только в самых крайних случаях.
– Вы правы, но Банни просто не способна на такое. Она уже сбавила больше двадцати фунтов, и живот у нее достаточно плоский, так что все ребра торчат. Но Майк требует, чтобы Банни похудела еще на десять, перед тем, как начнутся последние примерки.
– Ну что ж, его беспокойство понятно – как-никак Аннабель должна быть неизлечимо больна. Ну, так или иначе, пусть спит сколько хочет. И пусть к телефону подходит только дворецкий. Вас нет дома ни для кого, кроме меня.
Леверн немедленно встрепенулась:
– Что происходит?
– Я говорила с Хартом Болдуином, главой юридического отдела в «Уорнер», и сказала, что отныне Банни и пальцем не пошевелит, пока не получит чек. У меня предчувствие, что чек будет лежать на столе через час после того, как Майк обнаружит, что не может отыскать Банни. Я вчера потолковала с ним, и он жаловался, что не хватает времени на репетиции. Вы ведь знаете, какой он педант!
– Ну что ж, наконец-то вы решили прижать этих ублюдков, – удовлетворенно отметила Леверн.
Хилда почувствовала мгновенный прилив раздражения:
– Дорогая! – резко ответила она. – Если бы я начала жесткую игру слишком рано, агенты пошли бы на попятный и начали искать кого-нибудь еще на лучшую роль года. Поскольку новости о том, что Майк выбрал именно Банни, уже просочились в прессу, не хватало только позора и унижения, если бы ее неожиданно решили заменить, ясно? Ради Бога, Леверн, оставьте меня в покое и позвольте делать свое дело, как я считаю нужным, хорошо?
– Вот и делайте! – отрезала Леверн и швырнула трубку.
Разлад между женщинами с каждой стычкой становился все острее, и обеим было очевидно, что взрыв может произойти в любой момент. Сама Хилда была настроена отнюдь не оптимистично насчет своих отношений с семьей Томас. Только вера в талант Банни мешала ей честно высказать в лицо Леверн все, что она думает. Глубоко вздохнув, чтобы прийти в себя, она включила третью линию и попыталась не показать, как обозлена.