Жандри снова прислушался, и на этот раз услышал скрежет ключа, поворачивающегося в замке. Стало быть, Амабль спал и, более того, был заперт на два оборота.
В коридор выскользнула одетая, но босая женщина, и молча указала пальцем на одну из дверей.
– А мадемуазель де Невер? – спросил Жандри.
– Обе девушки спят в самом конце коридора, но они заперлись, и замок довольно надежный.
Грюэль, улыбаясь, расправил могучие плечи. Какой замок устоит против такого тарана?
– Ну что ж, удачи, – прошептала служанка. – Я потом отыщу вас.
Она спустилась вниз, в залу, и стала ощупью отыскивать дверь. Вдруг дрожь пробежала по ее телу: она споткнулась о труп.
Женщина повернула назад, думая выбраться в окно. Но вдруг в темноте ее схватили чьи-то железные руки.
– Это ты, Хасинта? – спросили у нее очень тихо.
– Да, пустите меня.
Ставень приоткрылся, луна осветила лицо коварной, и она увидела направленный на нее взгляд.
– Ты лжешь, – сказал Кокардас, успевший уже очнуться и теперь с такой силой сжимавший ее запястья, что легко мог бы их сломать. – Что происходит? Ты сообщница этих убийц?
– Пощадите! – простонала она, не осмеливаясь, однако, кричать. Но гасконец не слушал ее. Он испугался, что все уже кончено, и что убийцы привели в исполнение свои черные замыслы.
Как долго он пролежал на полу, недвижимый, бессильный? Этого он не знал, и рычание слетело с его губ. Он отшвырнул служанку, и та, ударившись головой об угол стола, упала. По ее лбу ниточкой струилась кровь.
Кокардас же, мучимый тревогой, но, надеясь, что еще не слишком поздно, подобрал свою шпагу и испустил крик, который потряс весь дом, заставил содрогнуться стены, наполнил собой все пространство от фундамента до самой крыши и прозвучал, как величественный раскат грома:
– Лагардер! Лагардер!
Услышав его, Жандри побледнел; лампа закачалась в руке Кита; Ив де Жюган и его товарищ почувствовали, что их руки сами собой сжимаются на эфесе шпаг, и только один человек не повел бровью: англичанин Палафокс. Флегматичный, как и все представители его нации, он был наготове; его лицо казалось абсолютно неподвижным.
– Высади дверь, – велел Готье Киту, – и рази наповал!
Великан поставил свой фонарь на пол и бросился вперед. Раздался треск дерева и звяканье упавших замков, во все стороны полетели щепки – и бандиты ринулись в образовавшийся проем. Мягкий лунный свет лился в комнату из открытого окна; возле него стоял граф Лагардер, полуодетый, со шпагой в руке, и не возмутимо ждал убийц. Первый из них одним прыжком подскочил к графу и скрестил с ним шпагу. Но звон стали смолк почти в ту же минуту: Палафокс рухнул с раскроенным лбом; вслед за этим перед Лагардером сверкнул клинок Ива де Жюгана. Граф тут же выбил у него рапиру, причем с такой силой, что она полетела за окно, со свистом рассекая воздух.