– Да? – протянул он.
– Мы просто хотели бы знать, не встречался ли ты в последнее время с Кенни, – сказал Флайт, – его что-то совсем не видно, верно? Может, он уехал куда-нибудь в отпуск?
Арнольд взглянул на него невинными, младенческими глазами:
– Это который Кенни?
Флайт рассмеялся:
– Кенни Уоткис, Арнольд. Твой дружок Кенни.
Ребус задержал дыхание. Что, если это другой Арнольд? Что, если Сэмми неправильно запомнила имя? Наконец Арнольд медленно кивнул:
– А, Кенни. Он мне не дружок, мистер Флайт. Просто мы встречаемся время от времени… – Арнольд замолчал. Флайт молча кивал головой, ожидая продолжения. – Иногда мы вместе ходим пропустить стаканчик…
– Тогда что же вас связывает?
Такого вопроса Арнольд явно не ожидал.
– Вы это о чем?
– Я задал тебе простой вопрос, – с улыбкой заметил Флайт. – Что вас с ним связывает? Я бы никогда не подумал, что у вас есть что-то общее.
– Ну мы просто… ну, я не знаю… Болтаем.
– И о чем же вы болтаете? О футболе?
– Иногда и о футболе.
– А за какую команду он болеет?
– Понятия не имею, мистер Флайт.
– Ты болтаешь с ним о футболе и не знаешь, за какую команду он болеет?
– Может, он говорил мне, да я забыл.
Флайт недоверчиво посмотрел на него.
– Что ж, может быть… – согласился он.
Теперь Ребус понял, в чем заключалась его роль. Позволить Флайту вести беседу, а самому помалкивать со зловещим видом, нависая над Арнольдом подобно грозовой туче, грозно взирая сверху вниз на его сияющий розовый череп. Флайт прекрасно знал, что делает. Арнольд начинал нервничать, его тело судорожно подергивалось, голова поворачивалась из стороны в сторону, правое колено ходило ходуном.
– Так, и о чем же вы еще разговариваете? Он ведь любит мотоциклы, да?
– Да, – нехотя ответил Арнольд. Кажется, он начинал осознавать, к чему все эти расспросы.
– Так вы разговариваете о мотоциклах?
– Не люблю мотоциклы. Слишком шумные.
– Слишком шумные? Да, здесь ты, пожалуй, прав. – Флайт кивнул в сторону детской площадки. – Но это место тоже тихим не назовешь. Правда, Арнольд? Но тебе, похоже, здешний шум не мешает. Интересно, почему?
Арнольд повернулся к нему с горящими глазами. Но Флайт встретил его взгляд с заранее заготовленной улыбкой – улыбкой более угрожающей, чем самая ужасная гримаса.
– Получается, что тебе нравится один шум, но не нравится другой. Это справедливо, не так ли? И тебе не нравятся мотоциклы. А о чем еще вы разговариваете с Кенни?
– Да так, просто болтаем, – пролепетал Арнольд. Его лицо исказилось, словно от острой боли. – Разные сплетни, о том, как меняется город, об Ист-Энде. Там раньше стояли такие аккуратненькие коттеджи, было большое поле и огороды. На поле часто устраивали семейные пикники; моей маме приносили помидоры или переросшую картошку. Дети не боялись играть на улицах. И никого не было из Бангладеш или откуда там еще. Настоящие англичане из Ист-Энда. Мама и папа Кенни жили неподалеку. В двух кварталах от моего дома. Конечно, я был постарше. Мы никогда не играли вместе, почти не общались.