03. Разный подход.
Подход к тому, что сейчас называют “боевкой”, поначалу был один и тот же для всех — то есть не было никакого. Но семена различий, обусловленных личными предпочтениями участников, упали на благодатную почву, так что вскоре поверхность земли вспороли совершенно непохожие друг на друга ростки.
Наиболее консервативной группой оказались сторонники одиночных боёв и “игрового фехтования”. Среди них были как законченные ничтожества, для которых клинок был только “продолжением их возвышенного и мрачного образа”, так и подлинные мастера своего дела. Федя Дружинин умудрился текстолитовой шпагой перерубить сырую ель толщиной в руку, вдохнув таким образом в термин “игровое фехтование” новую жизнь.
Факт налицо: были те, кто обожал подраться — и те, кто совсем этого не хотел. Косорукие сторонники “театралки” стремились к возвышенным целям и вскоре добились своего, дискредитировав образ толкиениста в глазах большинства обывателей. Из-за этой публики само слово “ролевик” ассоциируется теперь с разной блядью — с инфантильными юношами и жирными хиппи, неспособными за себя постоять. Впоследствии это обернулось для всего движения множеством бед, когда эта скверная брага растеклась по округе и начала вонять. Но и те, кто хотел сражаться, испытывали трудности, определяя формат будущих мероприятий. Сторонники одиночных боёв сверкнули, подобно падающим звёздам, и растворились в горниле грядущих массовых битв. Простая логика — “принцип бандинга”[31] — заставила людей тянуться друг к другу. Даже могучие воины в одиночку не справляются со сплоченными коллективами, так что героизм одиночных сражений постепенно уходит в прошлое. И посреди призраков игр былого — кинжалов, плащей и шпаг — штормовой волной поднимаются новые принципы. В нашем городе одними из первых, кто принял подобную логику, были наш коллектив и Хирд Морадана. Другие, тот же Кошатник и компания Берри, хоть и тусовались вместе, могли взять для игры совершенно разные роли, рассыпаться и действовать парами или поодиночке. Но наша банда (как и Хирд) имели на этот счет другое мнение. Мы не гонялись за важными назначениями и индивидуальными ролями, предпочитая записываться разбойниками (мы), или войсковыми группами (Хирд) — просто ради того, чтобы друг с другом повоевать. Но у нас были разные взгляды на то, как это следует делать.
Водка и адреналин господствовали на нашей стороне поля, побелевшие пальцы до судороги сжимали тяжелые колья. В такой момент человека охватывает боевое усердие — ноги подбрасывают тело вверх и, не слушая голову, уносят его вперед. Поверх всех мыслей лежит плотное покрывало этаноловой анестезии, а адреналин выступает здесь в роли огненного стрекала, методично погружающего в готовый взорваться мозг гипнотический приказ: “Бей первым! Бей сильней!”. Полагаться в таком бою следует только на интуицию и инициативу — превыше всего опасаясь оказаться неподалеку от собственных озверевших товарищей.