– Это Тристрам Холланд. – Миссис Траншан показала на Тристрама, не вдаваясь в объяснения. – Ему четырнадцать лет, он теперь живет в соседнем доме. Можешь с ним поговорить.
И ушла, удалилась со своими цветами.
Дженни и Тристрам смотрели друг на друга через забор, ей было неловко из-за матери, ему из-за того, что неловко было ей, а может, и из-за того, что рядом стоял я.
– Тристрам учится в соборной школе вместе со мной, – попытался я разрядить обстановку. Но они молчали. Я предпринял вторую попытку, стараясь, чтобы голос звучал как можно сердечнее:
– Как дела в школе, девушка?
– В следующем семестре будем ставить Шекспира, мне дали роль Пака. Хотели сделать из меня фею или плотника, но я буду играть Пака.
Господи. Почему именно Пак?
– «Сон в летнюю ночь»? – спросил Тристрам.
– Да. Ты тоже в спектаклях играешь?
– Никогда. Мне предлагали только девчачьи роли, и отец был против. Правда, сейчас у меня голос стал гуще…
– А почему? Почему отец был против?
– Не знаю. Наверное, потому что это баловство и глупости.
– Если играть по-настоящему – ничего подобного.
Во времена Шекспира мальчики всегда играли девочек. А я буду играть Пака – он же мальчик.
– И какой у тебя будет костюм? – потребовалось узнать мне.
– Пока не знаю, но главное, чтобы в нем можно было прыгать. Что-то легкое, воздушное.
Да. Да. Конечно же. Легкое и воздушное. И у Тристрама – тоже.
Я отошел в сторонку, давая детишкам поговорить. У них свои общие интересы, я для них слишком стар, что им со мной? Но и друг с другом они держались настороже – не враждебно, а именно настороже, так обнюхивают друг друга две собаки. Скорее всего, они без особого труда подружатся. Сразу видно.
Потом одновременно закричали обе матери. Оклик миссис Холланд – с легким акцентом, чуть в нос – слился с громким открытым зовом миссис Траншан.
– Трисдженнитрам!
– Еще увидимся.
– Может, я буду с Вероникой.
– Это твоя сестра?
– Да.
Они помолчали. Я усиленно разглядывал траву.
– Это которая толстая, – вдруг заявил Тристрам.
– Нет. Не нужно так говорить.
– Просто я хотел узнать, она это или нет. Она ведь толстая?
– Не в этом дело. Будь у тебя сестра, ты бы не хотел, чтобы про нее так говорили, правда же?
– Говори про моего брата такое сколько влезет – мне плевать. Он на каникулы приедет.
– Плевать?
– Плевать.
И они дружно заржали.
Дженни вприпрыжку побежала к дому, и ее юбчонка поскакала вместе с ней… Господи, где же те воздушные белые одеяния, которые должны хлопать, словно крылья? Юбочка метнулась вверх, и на мгновение взгляду открылись белые облегающие трусики с розовыми и голубыми цветочками, цветочки росли прямо на коже… видение исчезло. Тристрам тоже смотрел ей вслед.