Наконец, признан за своего — тяжелые ворота дачной крепости медленно раскрываются. «Москвичок» закатывает в просторный дворик, покрытый асфальтом, тормозит у знакомого мне серебристого БМВ и двух боевых джипов c тонированными стеклами. Поздравляю «дед», доехали-таки!
В старых рослых соснах французит современный кирпичный дом-замок с башенками и балкончиками, похожий на бургунское игристое шампанское. На крыше легко-дамской панамкой замечается телевизионная тарелка. У ворот гуляют два бойца в спортивных костюмах, в их руках АКМ, тоже мне хорошо знакомые. Прикладами. А по дальней дорожке вальяжной походочкой сукиного кота приближается Вася. И ещё улыбается самодовольной улыбочкой!
— Славчик, ты красавчик, — разбрасывает лапы для объятия. — Что с личиком твоим?
— И ты ещё спрашиваешь, паразит? — взвываю от возмущения. — Игрок херов?
— Все под контролем, дорогой мой человек, — успокаивает, не забывая улыбаться улыбкой успешного плейбоя.
— Под контролем? Ты контролируешь, а бьют меня, — разумеется, моя речь снова куда экспрессивнее. — Что за игры патриотов?
— Ну, прости, — обнимает за плечи. — Мы хотели вскрыть ситуацию, как нарыв?
— Какую ещё ситуацию?
— Вокруг Илюхи, помнишь?
— Мне бы не помнить, — хныкаю. — Весь мой двор в трупах. Ваша работа?
— Поговорим после, — толкает в спину. — Переведи дух. В баньку сходим.
— В баньку? — злюсь. — А как Илюша-то? — спрашиваю. — Где он? Черт вас всех возьми!
Мой приятель заметно мрачнеет и признается, что с нашим товарищем не все в порядке. Хотя какой может быть порядок у сумасшедшего, не так ли?
— Что такое?
— Припадки у него начались, — морщится Вася, — орет, все бьет и почти ничего не жрет. Типа бунта, да?
— Типа бунта? — переспрашиваю. — Ну, вы козлы, ребята, — режу правду. — Нельзя ему менять обстановку и общаться с незнакомыми.
— Меня-то он знает? — удивляется мой спутник.
— А ты его понимаешь?
Вопрос остается без ответа, и я требую, чтобы меня срочно отвели к аутисту. Надеялся, что ситуация прояснится, а все наоборот усложняется. Если Илюша совсем плох на голову, то наши игрища в миллион можно заканчивать. И хер с ним, этим милитаристическим миллионом, от которого одно лихо. Будем жить тырновским огородом и моим честным трудом на плодово-овощной базе имени Клары Цеткин.
Обстановка буржуйского дома-замка напоминает музейную: эксклюзивная мебель, картины на стенах, напольные вазы в полный человеческий рост, зимний сад с реликтовыми деревцами из хоккуистой Японии. (Хокку — это стихи в несколько строчек, очень красивые, например: «Если в саду посадить звезду — вырастет небо»).