Я невольно интересуюсь: кто у нас любитель такой поэтической, скажем так, жизни? Василий называет фамилию знаменитого в прошлом боксера N., чемпиона мира в среднем весе, а ныне почетного гражданина города Долгопрудный.
— Понятно, — говорю, — типа папы местных пацанов?
— Типа, — недовольно бурчит Василий. — Меня окружают только уважаемые люди.
— И Галаев тоже уважаемый? — спрашиваю. — Не от большого ли почтения его нукеры хотели из меня отбивную слепить? Тебя искали, между прочим?
— Ишь как? — качает гиревой головой. — И что?
— Блядь! Можешь, толком объяснить, что происходит? — нервничаю. Почему бьют меня, а не тебя?
— Ты оказываешься не в том месте, — довольно смеется. — Не в то время.
У меня возникает желание вырвать ТТ из-за пояса и воплотить в жизнь свою светлую мечту грохнуть им по васиному лбу, чтобы обладатель этого бесхитростного, как полено, чела больше думал о других, чем о себе.
Не успеваю — поднявшись на второй этаж, подходим к двери, рядом с которой дежурит пасмурный малый в медицинском халате.
— Спит, — отвечает он на немой вопрос Василий.
— И пусть, — потирает руки тот. — Воскреснет, дай знать. А мы в баньку.
Я требую, чтобы мне дали глянуть мельком на аутиста: может, его уже донельзя замордовали? Г-н Сухой обижается: он, конечно, умом не блещет, однако не настолько, чтобы не понимать: Илюшу надо беречь, как розовую герань в горшке.
— Мы к нему со всем уважением, — признается, — а от него одни убытки.
Я настораживаюсь: о каких убытках речь, и догадываюсь:
— Васек, а не пытался ли ты играть с ним на бирже?
Друг ситный мнется, как барышня-крестьянка перед барином, возжелавшим неотложного соития на конюшне, потом признается:
— Ну, пытались.
— Е`вашу мать! — не выдерживаю всей этой галиматьи. — Плакал мой миллиончик! Как чувствовал! Разве так можно?
Что же выясняется? Пока я страдал физически, то есть, когда меня лупили все, кому не лень, господин Сухой решил самостоятельно ухватить за хвост птицу счастья сегодняшнего дня. И ничего умного не придумал, как взять у вора в законе Аслана Галаева в долг 1 миллион 500 тысяч виртуальной «зелени», и вместе с аутистом играть на бирже. Гарантия возврата капитала мой миллион и наш Илюша Шепотинник.
— Что? — не понял, остановившись. — Как это?
— Я был уверен в победе.
— Миллион заложил и ещё Илюху? — заорал я. — Идиот! Ты идиотее самого идиотского идиота! Проигрался в пух и прах! — захохотал я. — Теперь понятно, почему чукеры тебя искали? — И вспомнил. — Но били-то меня?
— Я твой должник, — скромничал товарищ. — Все будет нормально, родной, — успокаивал, но без энтузиазма.