— Нормально? Все под контролем? — бушевал я. — Наверное, кричал на Илью? — предположил. — Он и сломался, как игрушка.
— Любую игрушку можно исправить, — ответил. — Как и положение.
— Вася, — с чувством заключил я, — когда вижу тебя, вижу гильотину. Лично для себя. Почему меня толкнул в лапы ментовской хунты? — И потребовал, чтобы объяснился тотчас же по ситуации, когда трупов было обнаружено немерено.
И что же узнаю? Все просто, как рождение персидских котят и новых сверхгалактик. Господин Сухой и его «спортивная» команда сразу смекнула, что гениальным провидцем могут заинтересоваться. Деньги не делают людей счастливыми, а делают их богатыми, и поэтому человек, обладающий даром обогащения, всегда привлекает внимание тех, кто этим талантом не обладает, но владеет властью, силой и оружием.
— Вася, ты умен, как Цицерон, — заметил я.
— А это кто?
— Типа пахана древних философов, — отмахнулся и потребовал продолжить признание.
«Спортсмены» не ошиблись в расчетах: некая бригада «наехала» на мою квартиру и дважды угодила в засаду.
— В засаду?
— Конечно. Пока ты хлопал ушами и думал, что никто ничего не знает…
— И что?
— Мы решили запустить тебя в дело, — признался. — Во-первых, от тебя пользы было тогда никакой, во-вторых, кто-то же должен был отдуваться за трупняки…
— Так, — снова остановился под соснами. — Польза от меня была. Трупы были не мои. Попользовались мной, как блядью, — и поинтересовался: — Под дых или по зубам?
— За что?
— За подставу, милый мой, за подставу.
— Бить надо Галаева, это его идея была.
— А у тебя своя кость есть? — постучал кулаком по васиному лбу, как по двери. — Под дых или по зубам? — повторил.
В детстве был у нас такой уговор: если кто поступал западл`о, то получал по заслугам: либо удар в солнечное сплетение, либо по сусало. По желанию. И били крепко, от всей оскорбленной души.
И я не пожалел друга детства — били меня, ударю я! Под дых — так под дых! Сконцентрировав всю обиду в кулак, наношу удар.
— А-а-а! — такое впечатление, что кулак нарвался на чугунную чушку. Е`! — е`! — е`! — Прыгал по лужайке, жалея руку. — Что у тебя там, еть` твою мать!
— Броник! — ухмыльнулся аспид рода человеческого, задирая рубаху.
— Застрелю, — вырвал ТТ. — Или застрелюсь.
Вася подивился оружию в моих руках и поинтересовался, откуда оно? Я вспомнил агрессивных детей гор и сообщил, что отныне всю ситуацию беру под личный контроль. Тем более обстоятельства настолько изменились, что все наши дворовые игры, редис псовый по сравнению с тем, что нас ждет впереди.
— Впереди нас банька, — шутил мой друг, считая, что я нахожусь в состоянии аффекта от боли в руке и говорю глупости.