Когда он серебристым ключиком открыл серебристую дверцу серебристого авто и склонил голову, чтобы нырнуть в кожаный салон… Били меня — бью я!
Соприкосновение лба трейдера и металлической дуги машины оказало нужное воздействие. Враг уплыл в кратковременную командировку забытья, и я получил возможность выехать со стоянки. А вдруг любимая женушка глядит в окошко, провожая супруга. Зачем попусту волновать домашнюю женщину, пропахшую утренними сперматозоидиками, которых приятно накладывать на лицо в качестве маски для омоложения. Будем милосердны к другим, и это нам зачтется на воздушных островах прекрасного небытия.
Припарковав БМВ под забором действующей стройки, я потребовал к себе внимания. Пистолетное дуло у глаз не самое приятное зрелище для того, кто служил в разведке. Сразу приходит понимание, что дело — швах!
— Ты? Что ты делаешь, сука? — нет, плохо понимал, и поэтому вел себя таким неподобающим образом. — На кого руку поднял?
— На тебя, сучок, — саданул ТТ под рессорные ребра.
— Мы можем договориться, — кислился от боли. — Сто тысяч?
— Рублей? — пошутил я.
— Пятьсот тысяч долларов, Мукомольников, это хорошие деньги, оживился, надеясь на чудо. — Живые деньги, Слава.
— Я мечтал о миллионе, а ты эту мечту похерил, Анатоль, — проговорил, чувствуя себя актером кино и театра.
— Это не я! Не я!
— Кто?
По утверждению господина Кожевникова, он лишь поставил в известность о неординарном событии вора в законе Галаева, который и дал указание к последующим активным действиям. Я усмехнулся: Аслан задействован в этой истории, однако не так, как он, трейдер, рассказывает. Галаев предал моего друга Васю Сухого, подставил его, и с ним будет отдельный разговор.
— А так я с ним, Асланом, имел личную встречу. В «Золотом колосе». Приятный человек, когда кушает. Не они бойню начали. Зачем светить, как солнце. Тут ваши товарищи работали.
— Менты, — подхватил. — Бывшие менты, у них охранно-коммерческая структура «Алмаз».
— Про «Алмаз» правда, да не вся эта правда, — сказал я. — Давай сдавай хозяина, которого мы оба знаем.
— Если знаешь, зачем буду говорить? — вскинулся. — Какая разница, кто меня замочит в сортире. Ты или они?
— Я сделаю красиво, а они спустят тебя в унитаз. Выбирай?
— Миллион, — скрипнул зубами. — Миллион долларов. Через час. Обещаю. И мечта твоя…
— Ты, сексот, мечту мою не трогай, — беспредметный разговор меня начал утомлять. — Была мечта — и сплыла. Зачем она нужна, если мои друзья гибнут. А ты, сука, мародер, БМВ вот поимел, и твой Крутоверцер — мародер, страну имеет, и все вы — мародеры…