И с этой верной и принципиальной установкой мы с Анатолием сели за дисплей, где по-прежнему графила напряженная диаграмма.
Будем работать по четырем валютам, решительно заявил трейдер, щелкнув клавишей на клавиатуре. И я увидел, как экран разделился на четыре равных квадрата — красный, синий, зеленый и желтый. И в каждом этом квадрате пульсировала своя диаграмма.
— Зеленый цвет, — спросил я, — это баксы?
— Нет, доллар у нас — это деньги, — отвечал бывалый игрок. — Все расчеты через него, остальные же валюты — товар. Зеленое поле — швейцарский франк. Красное — ЕВРО, синие — фунт стерлингов. Желтое…
— … японская иена, — догадался.
— Специалист, — цокнул языком Анатолий. — Посмотрим, что мы имеем? — И уставился на экран так, будто впервые увидел порнозвезду Lulu во всей её пышно-вагинальном плутовстве.
Я, было, заскучал, отмечая, однако, краем глаза, что графики продолжают жить своей напряженный и невнятной для меня жизнью: то ползут вверх, то опускаются вниз.
Повторю, возникало впечатление, что некая невидимая сила перемещает мировые валюты то на «вершины» невидимых гор, то в глубокие «впадины» невидимых расщелин.
Как несостоявшийся горняк, я заинтересовался этими подозрительными тектоническими процессами. Японская иена дорожает, ответил тертый валютный спекулянт, а ЕВРО наоборот — дешевеет. Покупаем ЕВРО, выступил тотчас же я с инициативой. А зачем? Потом загоним, радовался я, показывая всем своим самодовольным видом, что мы тоже щи, чай, хлебаем не лаптями. Смысла нет, передернул плечами мой коллега, если повезет, вытянешь два пункта. И сколько это живыми деньжатами, загорелся я, точно комета в слоеных слоях земной атмосферы.
— Ну, баксов сто, — получил ответ. — При удаче, конечно. С одного лота.
— Лот — это как?
Четверть часа трейдер терзал меня следующими выкладками: оказывается, Банк под мою тысячу подставляет так называемое «плечо», то есть суживает игрока сто тысячами $, виртуальных, конечно, поскольку по правилам ВБ один лот как раз столько и должен стоить.
— Сто? — ахнул я, теряя голову. — Значит, если я кину свои десять тысяч, — сделал вид, что считаю, — это будет миллион баксов? — И добавил решительно. — Надо кидать!
— Кидают палки, — фыркнул Кожевников. — А здесь делают ставки, товарищ.
— Какая разница, — горячился. — Риск — дело благородное. И пить шампанское будем ведрами.
Не меняя бледного выражения лица, искушенный игрок поинтересовался: имеется ли у меня справка? Какая справка, удивился я. С круглой печатью, позволил себе осклабится, из дурдома.
— Не, — признался. — А что?