— Зачем? — поморщился. — Свидание, что ли?
— За гриндарами я, — вылезал из машины.
— За чем?!
Я оставил вопрос без ответа — ударил дверью и, махнув рукой на прощание, смешался с летней выходной толпой.
Надо начинать новую жизнь, господа, — и начнем мы её с модной обувки, как того требует свежие ветры перемен.
Нырнув в арку, где висел рекламный щит магазина ХХI века, я прошел по переулочку, заставленному машинами. Переулочек был известен тем, что здесь по вечерам укрывались от нашей доблестной милиции шлюшечки Тверской. Своим героическим и страстным желанием доставить радость страждущим они напоминают мне красных передовиц первых лет пятилеток, с энтузиазмом перевозящих на тачках тонны грунта во славу сталинской индустриализации.
Нынче другие времена — и на потоке индустриализация сексуальных утех. Выбирай — не хочу. И кого хочешь, и куда хочешь и как хочешь. Как говорится, капитализм — на марше. Теперь купить можно все: тело, колбасу, книгу, водку, душу, дом с кипарисом, веру, оружие, наркотики, обувь…
И не ревматические ботинки за 16 руб. 75 коп., от вида которого не хотелось жить никогда. Помню, были такие у меня в счастливом отрочестве. Месяц я пытался их разбить, футболя все, что попадалось под ноги, — разбил только через год. То есть к любым башмакам я отношусь с равнодушием, близким к чувству ненависти. Ношу их до безобразного состояния, пока не ощущаю голой пяткой горячий асфальт или холодные айсберги осенних луж.
Но когда замечание делает любимая, тут выбирать не приходиться. И поэтому в модный бутик, где роком громыхает динамик, захожу с легким сердцем. И что же вижу? На стеклянных стеллажах обнаруживается обувка, которую можно встретить только на демонстрационных прилавках Парижа, Мадрида, Токио и Нью-Йорка. Не подозревал, что обычные носильные вещицы могут быть превращены в произведение искусства.
С дурным предчувствием приблизился к оранжевым мощным ботинкам, похожим на башмаки клоуна. Бирочка с ценой утверждала, что гаерский предмет тянет на 100 у.е.[2]
Ё`, сказал я себе, вспоминая славные советские 16 рублей 75 копеек. Ну и цены у вас, девчонки, обратился к продавщицам с модельными фигурками и таким же личиками. Зато вещь, ответили они, тупя вздор на мои кроссовочки. Я понял, что теряю последнюю свою мужскую привлекательность, и, указав на клоунские ботинки, спросил:
— Это гриндара?
— Это гриндара.
— Беру, — и взял башмак в руки. — А почему такой тяжелый? — удивился.
— А в носочке свинцовая бита, — улыбнулись мне.
— Свинцовая бита?
— Да.
— Зачем?
— Модно, стильно, надежно, — последовал рекламный ответ. — Берем?