– Ты хочешь этого, Уит? – снова спросила Дру. – Ты хочешь быть рядом с Лекси, жить для нее, день за днем, в горе и в радости? Никогда не оставлять ее, даже если становится так трудно, что хочется все бросить и уйти? Хочешь сделаться частью ее жизни и ее будущего – навсегда?
Уит посмотрел ей в глаза.
– Послушай, Дру. Я не знаю, может ли такой тип, как я, потянуть роль традиционного отца. Я нутром чую, что не может. Богу известно, я и так уже достаточно наворотил. Но еще я нутром чую, что должен играть какую-то роль в жизни Лекси.
Дру невольно признала про себя, что Уит здраво подошел к делу. Если бы только она сама была в состоянии рассуждать здраво! Но ведь они сейчас говорят не о ком-нибудь – о Лекси! Нечего удивляться, что эмоции ее заглушают голос рассудка.
Уит тихим голосом поинтересовался:
– Она когда-нибудь спрашивала обо мне?
– Лекси не так много расспрашивала об отце, как можно было ожидать, – ответила Дру. – Обычно она задавала вопросы общего характера, а я отвечала тоже в общем. Говорила о том, что семьи бывают разные, что одни дети живут с обоими родителями, а другие – нет. Она знает, что я и сама выросла без отца. Она не единственный ребенок в Андерс-Пойнте, который живет с матерью.
– Как она это приняла?
Дру пожала плечами.
– Дети обыкновенно воспринимают эти вещи как нечто само собой разумеющееся. Лекси не знает другой жизни, так что она вполне довольна существующим положением дел.
– Из тебя получилась неплохая мать.
Дру ответила ему прямым взглядом.
– Это не так легко, Уит. – Она помолчала. – Так чего же ты хочешь?
Уит на минуту задумался.
– Получше познакомиться с Лекси и дать ей возможность получше познакомиться со мной.
– Как с отцом?
Уит покачал головой.
– Ей не обязательно узнавать об этом сейчас. Как и никому другому.
Дру подозрительно прищурилась.
– Ты хочешь сказать, что никому об этом не расскажешь?
– Даже брату и отцу, если ты так хочешь.
Дру не могла удержаться от последнего выстрела:
– Значит, отцовство без фанфар, без салюта, без пикантных интервью в бульварных газетенках?
Уит проглотил готовый сорваться ответ.
– Дру, – сказал он ровным голосом, – я уже устал повторять: я хочу того, что лучше для Лекси. Дай мне, наконец, доказать это.
Дру сама знала, что ведет себя безобразно. Когда он уехал, ей было больно, но ведь он не нарушил никаких обещаний – он никогда их не давал. Если честно, она сама причинила себе боль. Любовь ее к нему была как свет чистейшей надежды, озаривший сердце девочки, не так уж много знавшей в жизни любви. Дру обманывала себя, веря, что их ждет счастливое будущее вместе. А когда она поделилась с ним своими мечтами, лежа в его объятиях под звездами в ту их последнюю ночь, у него хватило порядочности быть с ней совершенно честным. У нее нет никакого права злиться на него. Но есть полное право быть осторожной ради Лекси: ведь в мечтах Лекси ему отводится та же роль, что когда-то в мечтах Дру. А для него эта роль нежеланна.