Глава 21
1994 год, Москва, вторник, 19 июля
Утром Николай проснулся с таким ощущением, как будто наступила осень, и за окном сеется беспросветный мелкий дождь. Он нехотя вышел на улицу, здесь все обстояло с точностью до наоборот – солнце уже ощутимо припекало, а небо от края до края представляло собой купол, залитый нежно голубым светом различных оттенков, посветлее со стороны восхода и потемнее с противоположной. Николай вспомнил детство, дедушкину деревню, когда в такой день радость с утра заполняла все его существо так, что было даже щекотно в носу, как от газировки, и время до вечера вмещало множество замечательных дел и событий. А сейчас он хотел только одного – чтобы время до нужного момента просто исчезло, проскочило, как встречный поезд.
Ровно в одиннадцать он позвонил Алексею Аполлоновичу, тот попросил его приехать к часу. Николай гнал машину по Минскому шоссе, так что ветер в открытом люке уже не свистел, а завывал, как в фильме ужасов. Но тут оказалось, что дорога впереди была занята, по правой полосе с приличной скоростью гуськом шли три фуры с иностранными номерами, а по левой вровень с первой из них держался какой-то чудак на черном «мерсе», хотя и потрепанном, но с затонированными стеклами, начинавшими входить в моду. Николая удивило, что тот не пытается обогнать грузовики. Он посигналил несколько раз, но водитель «мерса» прикинулся глухим и ехал не меняя скорости. Николай помигал ему фарами и еще несколько раз нажал на клаксон. Неожиданно «мерс» резко сбросил скорость, и только благодаря хорошей реакции Николая, да сухой дороге, которую тормоза схватили «вмертвую», его «мазда» не ударила изделие немецких умельцев. «Мерс» резво набрал скорость и ушел вперед, догоняя караван фур.
Подстава, – мелькнуло у Николая, – хорошо еще сзади никого не было, а то сделали бы из машины гармошку. Он тоже резко ускорился, собираясь догнать «мерс», правда, еще не решил, что будет делать. Но шедшая навстречу «газель» замигала дальним светом, показывая, что впереди Николая ждет засада гаишников с радаром. Он, сбавив скорость, чинно проехал мимо стоявших за цоколем какого-то памятника двух постовых. Место они нашли хорошее, машины в сторону Москвы шли здесь под горку, и не прокатиться с ветерком было просто грешно для любого водителя.
Николай подъехал к жолтовскому дому на улице Чайковского, поднялся на восьмой этаж и позвонил в знакомую квартиру. Дверь открыл лично Алексей Аполлонович, но когда Николай вошел в прихожую и поздоровался с ним за руку, за спиной хозяина квартиры вдруг возник габаритный мужик с цепким взглядом и попросил Николая показать содержимое наплечной сумки. Николай с удивлением глянул в сторону Алексея Аполлоновича, но тот поспешил жестом успокоить его, мол, все в порядке, так надо. Заглянув внутрь сумки, охранник помедлил секунду, обшаривая Николая взглядом сверху вниз, и затем пропустил его дальше в квартиру. Николай готов был собственную голову прозакладывать, что не будь он в джинсах и легкой рубашке, охранник не преминул бы обыскать его. Чувствуя затылком неотступный взгляд, он прошел вслед за Алексеем Аполлоновичем в знакомый кабинет.