— Дима от Михи? Да-да! — услышал голос стервочки и её нервный смешок. — Замечательно, ха-ха. Именно вы мне и нужны, Дима, и немедленно!
— Это в каком смысле? — насторожился.
— Это не телефонный разговор, — интриговал исполнительный директор ТОО «Russia cosmetic». — Приезжайте сейчас, поговорим. По душам.
Люблю говорить с женщинами по душам, особенно, когда они молчат. Молчание — золото, это именно тот случай: любимая занята исключительно твоим предметом её обожания, а душа твоя воспаряет к небесам, где заливаются глазурные архангелы.
— Я тоже хочу, — заявил Мамыкин, узнав причину моих сборов к уходу, находиться в гуще событий.
— Тебя только там не хватало, — огрызнулся и посоветовал: — Сиди, гляди кино и пей вино, порнушник.
— Иди к черту, — обиделся Веничка. — Я к тебе всей душой, а ты?
О, Боже! Все говорят о душе. Как можно говорить о том, чего нет — нет у многих.
— А вести себя будешь хорошо? — решаю взять товарища, стенающего о том, что это он, между прочим, пристроил мне такую интересную работенку.
— Какие-то сомнения? — удивляется Мамыкин. — Я могу быть, как папа римский с прихожанками.
Я смеюсь: сукин ты сын, Веничка, ничего святого, и предупреждаю, что беру его исключительно в качестве развлекательной программы.
— Для дамы?
— Для себя, — уточняю я. — Во время передвижения. И для охраны таратайки.
— Вот она, человеческая неблагодарность, — сокрушается Мамин и говорит все, что он думает о современных нравах.
Его мнение я знаю — и не слушаю. На улице нас встречает солнце, посеченное летним дождем. Приятный запах озона и дорожной грязи, которую я месил босиком в детской жизни. В такой дождик хорошо начинать новое дело. Правда, наше дельце с запашком, да делать нечего: не мы выбираем время, оно выбирает нас.
Поездка по столичным магистралям закончилась для нас благополучно, несмотря на то, что Мамыкин всю дорогу горланил похабные народные частушки, типа: Наша Таня громко плачет, Потеряла Таня честь. Честь, едрена мать, не мячик, Мячик можно приобресть. Я смеялся и крутил рулевое колесо. То есть с хорошим настроением мы прибыли к офису «Russia cosmetic».
Пятиэтажное здание было типичным для публичного проживания, но первый этаж занимала контора, решившая облагородить морщинистый боевой лик российской женщины. Широкие окна, под ними импортные авто, металлическая дверь, за ними трудовой коллектив, а над дверью — глазок видеокамеры, просматривающий кус внешнего мира. Я оставил Мамыкина охранять наше передвижное средство и направился в дом, так сказать, высокой косметики. Не посади даму попкой на канцелярскую кнопку, хихикал в спину завистливый рыжий фигляр. Он не слышал голоса «дамы» и был уверен, что меня ждет экзотическая любовь на столе, заваленным парфюмерной продукцией от Армани. Вряд ли. Если судить по смешку исполнительного директора, готовилась какая-то пакость. Какая? Меня, как участника смертельного ралли, именно это и привлекало, а не то, что, по твердому убеждению Венички, ждало спортсмена на промежуточном финише. Как известно, на таком финише запыленных лидеров гонки первыми встречают пригожие красавицы с цветами и треугольными атласными вымпелами.