Они покатались на знаменитой лодке, от чего Лаура почувствовала оцепенение и дрожь, и на аттракционе, имитирующем прыжки с парашютом, но особенно страшным для Лауры оказалось гигантское колесо.
Когда огромное колесо остановилось с ними наверху, пока новые посетители забирались в кабинки внизу, Лауре показалось, будто весь мир зловеще остановился на месте, чтобы лучше доказать ей, каким ужасно быстротекущим было время, и как трудно людям держаться на поверхности.
Ландшафт внизу открылся перед ней, такой же далекий и абстрактный, как географическая карта. Время и расстояние отделили Лауру от Бруклина и Квинса, к которым она питала странную любовь. Все эти годы она испытывала чувство, будто ходила по земле, к которой не принадлежала, ища дорогу в лабиринте, где она никогда не ощущала себя твердо стоявшей на земле и где не чувствовала себя дома.
В этот вечер, стоя на пороге своего будущего, она хотела оглянуться назад, на жизнь, которую провела здесь, и собрать ее воедино. Но будущее звало ее, и ее внутренний взгляд, настроенный уже на приключения, которые ожидали за следующим поворотом, не успевал остановиться на земле ее молодости, земле, которая изгоняла ее.
Напоследок они посетили Тоннель Любви. Понимала ли Лаура, приближаясь к нему, что это было невысказанное желание Роба? Они зашли в маленькую лодку и Роб повез ее к острову, который был освещен бледным светом луны. Они уселись на траву и слушали крики и выстрелы, доносившиеся из тира. Теперь гигантские шаги были над ними. Они крутились и останавливались, и меняли направление будто церемониймейстер ночи. Двигаясь, они словно переговаривались со звездами о людях, которые находились далеко внизу.
С неохотой, она всегда хотела чувствовать что-то космическое за повседневными вещами, Лаура отвлеклась от своих мыслей и повернулась к Робу. Он смотрел на нее. Казалось, его что-то мучило.
– Что случилось? – спросила она. – Роб, что с тобой? Скажи мне.
Он покачал головой. Его боль, казалось, подавляла ее. Она протянула руку и дотронулась до его щеки. Потом она как-то оказалась в его объятиях и почувствовала его поцелуи на своих щеках, глазах, бровях, а его руки прижимали ее все ближе и ближе.
Она чувствовала его отчаяние, слышала его дыхание. Ее тело было тесно прижато к его, ее руки обнимали его, ее губы дотрагивались до его лица, но неописуемая боль пронзила ее сердце. Он, казалось, рассчитывал, что она будет с ним всю жизнь. А она никогда не чувствовала себя такой близкой ему и в то же время такой далекой.
Их поцелуи были наградой за ожидание и терпение.