Когда Анна проснулась, Джон Гилберт поднялся, подошел к перилам галереи и крикнул Уильяму:
– Принеси горячей воды и бритву.
– О, позволь мне, Джонни, – сказала Анна, когда Уильям принес миску дымящейся воды и кусок душистого мыла для бритья.
Он рассмеялся, потирая подбородок с уже отросшей щетиной.
– Ты постоянно удивляешь меня, Анна. Сначала придворная дама, потом скотница, воительница и вот теперь брадобрей! Ты далеко пойдешь с такими талантами.
– Не уверена, – ответила Анна. – А теперь садись. Я не раз видела, как бреется мой отец.
Анна чересчур густо намылила ему лицо, но он не стал разочаровывать ее, потому что она была так серьезна, так сосредоточенна, что он мог видеть, как она прикусила розовый язычок и его кончик выступал между ее зубами. Лезвие было острым, и, когда она поднесла его к его щеке, рука ее дрогнула.
Он усмехнулся:
– Было время, когда я не позволил бы тебе поднести лезвие к моей глотке.
Анна фыркнула:
– А почему позволил сейчас?
Джон зарылся лицом в ее грудь, Анна ощутила аромат мыла и уронила бритву.
Но Джон Гилберт потерял интерес к бритью. Он привлек Анну к себе, усадил верхом себе на колени и лицом к нему, и вскоре мыльная пена оказалась на сорочке Анны, пока он изучал ее груди, шею и руки, а она расстегнула его бриджи, взяла в руки его атласный член и ощутила, как он разбухает.
Затем, вдруг устыдившись, положила голову ему на плечо.
– Должно быть, ты считаешь меня распутной. Я все время хочу тебя, сама не понимаю почему.
– Прелесть моя, ты вовсе не распутна. Просто ты слишком долго отказывала себе в плотских радостях, а теперь жаждешь наверстать упущенное. – Джон усмехнулся. – Тебе повезло, что рядом с тобой мужчина, который может тебя удовлетворить.
Джон нежно раздвинул складки ее разбухшей плоти, медленно вошел в нее и принялся раскачивать, как укачивают младенца, осыпая ее поцелуями, а она проливала слезы восторга и радостного изумления и запрокидывала голову, как если бы ехала на Сэре Пегасе, взбираясь на высокий росистый холм. Если бы они дали себе труд следить за временем, переворачивая песочные часы, то увидели бы, что песок давно перестал сыпаться, когда наконец поднялись с места.
Джон уложил Анну на постель.
– Мы должны поговорить о наших планах, Анна. Мы не можем долго оставаться здесь. Награда, назначенная Уэверби, может многих ввести в искушение, даже лучших из слуг. А я пока не решаюсь отвезти тебя назад в Уиттлвуд, но должен сделать все, чтобы ты не попала в лапы Уэверби.
Анна не ответила, потому что снова уснула. Ощутив холод, Джон раздул огонь и, надев свой уже высохший камзол, сел полюбоваться Анной.