Он умолк на минутку, завладев ее обеими руками. Она удивленно смотрела на него, не зная, что он скажет дальше.
– Если вы все это испытали, моя маленькая птичка-невеличка по имени Даная, тогда вы сжалитесь надо мной и покинете со мной этот душный, прокуренный зал и этих чересчур деловых людей, покинете этот мир моды и фальши. Мы вернемся с вами туда, где мои корни – в тот квартал, который я хорошо знаю. Я могу пообещать вам ужин, который вы никогда не забудете.
Победно повернувшись спиной к Брахману, сердито смотревшему на нее, Даная взяла под руку Томазо.
– О, да, – выдохнула она. – Да, с удовольствием. Мне кажется, это будет замечательно.
– Но почему? – спросила она недоуменно, когда они ехали на его белом «феррари» по залитому огнями Риму с его многочисленными фонтанами. – Почему вам так захотелось уйти с приема? И почему со мной?
– Я просто понял, что умираю от голода, – признался Томазо, искоса взглянув на нее с улыбкой. – Не помню, чтобы я нормально поел хоть раз за всю эту неделю, кроме как на приемах, а потом еда… Я был жутко занят. А я, птичка-невеличка, обожаю хорошую северную итальянскую еду. Кроме того, я ненавижу есть в одиночку. Хорошая еда располагает к беседе. Еду нужно тщательно выбирать, нужно обсудить вкусы собравшихся поесть людей… Хорошая еда – это как любовь, для нее нужны двое. К тому же, кого еще я бы смог убедить покинуть прием и пойти со мной в соседний ресторан? На всех женщинах платья по десять тысяч долларов, а бриллиантов – вообще не счесть.
Несмотря на свое испорченное настроение из-за Брахмана, Даная рассмеялась.
– Если бы я не выполнила свою работу сегодня вечером, я бы не смогла пойти с вами, – сказала она ему прямо.
– Работу?
– Мои фотографии.
Взяв камеру в руки, она быстро сфотографировала его за рулем.
– Да уж, птичка-невеличка, вы сделали достаточно снимков Брахмана.
Даная откинулась на кожаную спинку сиденья машины, пытаясь скрыть румянец, проступивший на щеках. Значит, он все-таки следил за ней.
– Так, значит, вы действительно работаете на Брахмана? – спросил он.
– Я работаю с Брахманом, – поправила она Томазо, – в настоящий момент. Но предупреждаю вас, Томазо Альери, что не за горами то время, когда я стану одной из тех женщин, которые не соглашаются ужинать в ваших маленьких ресторанчиках – и не из-за своих бриллиантов, а потому, что у меня будет слишком много работы в качестве фотографа. И очень может быть, я буду носить вашу чудесную одежду, – добавила она, почувствовав, что настроение у нее улучшается. Она уловила какое-то облегчение от того, что оказалась вдали от Брахмана и его сердитых глаз и постоянных придирок.