Он тоскливо покосился на нее, прижимая к груди две битых фаянсовых чашки. Раскосый глаз загорелся тусклым светом, как лампа под потолком. Она пожалела, что вызвала в нем печаль. Чего доброго, еще заплачет.
— Я продаю работы.
— Кому? Таким же бомжам, как ты?
Он вздохнул. Поставил чашки на стол, укрытый пожелтелой газетой. Построгал потускневшую золотую серьгу в мочке уха.
— Тебе это интересно? Я думал, тебе будет интересно послушать про мою жизнь в Америке. Жизнь знаменитого художника в Америке, это же так интересно. — Он разлил водку. — Я такой водки давно не пил… аристократическая… маслом так и течет в глотку… и становится горячо… как в раю. Мы с тобой сегодня в раю, Любочка, а?!..
Она поморщилась. Усмехнулась. В раю. В таком раю, где она пребывает сейчас, не приведи Господи пребыть. У тебя мало времени, Алла. У тебя его так немного. Расслабься хоть чуть-чуть с этим забавным человечком.
«Он не забавный. Он серьезный. Он загадочный. Он… страшный. Он…»
Она резко, так, что он даже испугался и вздрогнул всем телом под нищенскими тряпками, повернулась туда, откуда ей под ноги брызнул серебряный свет.
— Что это?! Отвечай быстро! Ну!
Он испуганно вылил в рот водку. Понюхал рукав.
— Ты что… ты что это, Люба!.. Ты… с места в карьер?!.. ну нельзя же так резво брать с места в карьер… Это… тюльпан…
Она встала со стула. Шагнула к огромному листу железа, валявшемуся на полу, как ржавый корявый ковер. На ржавчине был тщательно процарапан гигантский цветок. Тюльпан. Серебряные, стальные крылья лепестков отсвечивали зловеще. От чашечки цветка вниз текла, вилась серебряная лента — Алла сначала подумала, змея, — потом догадалась: стебель. Цветок и стебель, и больше ничего. Металлический цветок — на густой, непроглядной ржавчине старости и смерти. Металлический цветок, как это мило. Железный цветок. Как прелестно все это, как изысканна инсталляция, или как там ее, несчастного художника, если не считать того, что в ее, Аллиной, сумке тоже лежит железный цветок.
Тоже тюльпан.
Бред. Невозможно. Так не бывает.
Так вот зачем она сюда пришла!
Вставай и быстро убегай, сыщица. Все равно тебе не разгадать этой загадки.
Сиди, кляча, на месте. Сиди, Сычиха, стерва. Не рыпайся. Тебя Бог сюда привел. Выпытай у этого человека все. Сдери с него кожу. Вынь из него душу. Но узнай. Узнай все. Иначе Горбушко тебя убьет. Иначе это ты будешь убийцей. И никто другой.
— Это твоя… картина?..
— Это моя картина.
Кажется, он был доволен, что ей понравилось. Его лицо лоснилось. Раскосые глаза искрились. По лбу бежали, переплетались морщины.